Проданная невеста

— Что ж, будем надеяться, что она задержится здесь настолько.

* * *

На завтрак в королевской столовой собрались семейным кругом. Блайвор, Вика, Риндаль, Арканта (хоть она пока и не принадлежала к королевской семье), Дарнвилл, Наташа, Кворн, Станислав с Марьяной и Кинтания, которую сын насилу уговорил присоединиться к их обществу. Посадил он мать напротив отца.

Рядом она могла взбрыкнуть, а так капризничать повода не было. Правда, теперь она не поднимала глаз от тарелки. Но воспитание заставило всё же поблагодарить бывшего мужа.

— Спасибо за цветы, — тихо произнесла Кинти.

— Рад, если понравились, — прошептал, напрягая горло, Дарнвилл.

— Однако увезти с собой все я вряд ли смогу. Да и замерзнут они по дороге.

— Не замерзнут, — пообещал Риндаль. — Но, надеюсь, ты не сегодня домой собралась?

— Нет. Завтра. На бал я останусь.

— Только на бал? Куда ты торопишься? Твоего сына, между прочим, Первым советником назначили.

Могла бы остаться и поддержать меня на новой должности хотя бы в первое время.

— Уверена, отец не оставит тебя без поддержки, — съязвила Кинтания, отлично понимая, что сын просто пытается манипулировать ею.

— Кинти, прошу, не уезжай, — прохрипел Дарнвилл, впиваясь в неё синим взглядом, полным отчаяния.

-Я не могу без тебя жить.

— Ты прекрасно жил без меня двадцать четыре года! — бросила она ему в лицо.

— Это была не жизнь.

Кинти вздрогнула. Это было сказано слишком буднично и искренне, чтобы принять за красивое словцо.

Они застыли, глядя друг на друга, и время словно бы остановилось.

Взгляды всех присутствующих тоже были прикованы к ним.

У кого как, а у Блайвора нарастало ощущение, что Кинти вот-вот сорвётся «с крючка» и опять сдаст назад.

— Дарнвилл, где листок с песней? — нарушил он тишину, пока Кинти не успела сказать очередное «нет».

— Не возражаешь, если спою её за тебя? Ты ведь безнадежно не в голосе, — добавил король с улыбкой.

В первый момент Дарнвилл порядком опешил, но потом кивнул и прошептал:

— Лист на столе.

Блайвор исчез из столовой раньше, чем кто-либо поинтересовался, о чём вообще речь. А вернулся инструментом, очень похожим на гитару, на ходу изучая записанные на листе аккорды.

Положив «шпаргалку» перед собой на стол, он устроился на стуле, выразительно посмотрел на тётю:

— Тебе, Кинти, посвящается.

Заиграл и запел:

Не сосчитать ночей,
 Горячих слез свечей.
Ничей!-Твердил. И не смыкал
Очей.
Себя я хоронил, Но против воли жил.
Забыл! – Внушал себе. Но всё – Нет сил…
Тоскую, Кинти.
Скажи, что слышишь меня!
Тоскую, Кинти.
И чахну день ото дня…
Тлеет жизнь
Верну ли я когда-нибудь
Тебя..?

Он пел сердцем, почти не заглядывая в текст. Голос звучал проникновенно и обволакивал каждую ноту.

Заслушались все без исключения.

Я, глядя на луну,
 Люблю тебя одну.
Приду.
Колени пред тобой
Согну
Минуло много лет,
 И тьму прорезал свет.
Ответ…
О, как его я ждал!
Но нет…
Тоскую, Кинти.
Скажи, что слышишь меня!
Тоскую, Кинти.
И чахну день ото дня…
Тлеет жизнь
Верну ли я когда-нибудь
Тебя..?[1]

Возможно, в любом другом случае чужое исполнение не возымело бы желаемого эффекта, но Блайвор с Дарнвиллом были слишком похожи, и пение короля неизбежно навевало ассоциации с автором.

Кинти заливалась слезами. Впрочем, глаза были на мокром месте у всех женщин здесь, даже у Марьяны, хотя она не знала историю пары. Текст, музыка и завораживающий, берущий за душу вокал Блайвора никого не оставили равнодушными.

Кинтания вновь встретилась с синим взглядом беспредельной боли. Слёзы всё ещё катились по щекам.

Но в этот миг она видела лишь глаза бывшего мужа, весь остальной мир перестал существовать. В порыве она вскочила со стула. Кроме него ей действительно никто не нужен. И она любила его именно таким, каким он был и есть.

— Спасибо, — её голос дрогнул, она попыталась утереть слёзы. — Я прощаю тебя.

Дарнвилл перемахнул через стол — благо они сидели последними, а потому за их местами никакой посуды на столе не было. И через мгновение Кинти уже оказалась в его объятиях.

— Ты выйдешь за меня снова?

— Да.

Их губы слились в долгом, за все годы разлуки, поцелуе.

— Полагаю, помолвку просто необходимо отметить, — улыбнулся Блайвор.

— Безусловно! — поддержал его Риндаль.

Король позвонил в колокольчик и велел принести игристого вина.

Несмотря на утренние часы, следом поздравили со вступлением в новую должность и Риндаля.

— Кстати, о новых постах, — затем произнес Блайвор. — Скажу заодно, что прямо с сегодняшнего дня назначаю Кворна конюшим.

— Но это же дворянский чин, — опешил тот.

— Безусловно. Поэтому земли я тебе тоже выделю, — добавил король.