Продать душу

– Я понял тебя совсем иначе… – шепнул я, уставившись в скатерть и стараясь припомнить ту давнишнюю лекцию. – Я думал, ты просто ищешь оправдание своему образу жизни: мол, развитые люди понимают, насколько условно разделение на добро и зло, и можно с чистой совестью совершать, что душе угодно!

– Действительно можно, – кивнул Дон (или как его теперь называть?!). – Почему бы и нет? Дело в цене. Все имеет свою цену, и если ты готов платить – плати! Как я говорил тебе совсем недавно, это поместье, как и особняк на склоне холма, мне досталось по наследству. Чтобы получить их, мне стоило лишь родиться в этой семье. Цена умеренная.

– Простое везение, – пробормотал я чуть слышно.

Дон вскинул брови:

– Везение? Везения не существует. Все, чем мы обладаем, мы когда-то выбрали.

– И кто-то выбрал нищету? – скептически осведомился я.

– Да. Потому что за пределами этой жизни мы совсем другие. И эта жизнь – как спектакль для актера. Скажи, разве актер откажется сыграть роль нищего, если пьеса ему по нраву?

Я не нашелся, чем возразить. Дон выждал мгновение, победоносно улыбнулся и продолжал все с тем же снисходительным безразличием:

– Нужно помнить, что это – только игра. Более того – роли можно менять по ходу пьесы. Если тебе надоело играть нищего – опробуй принца.

– И меня возведут на трон? – я с трудом удерживался от смеха, опасаясь, что он напомнит истерический хохот. Сейчас я был близок к нервному срыву.

– А почему бы и нет? – резонно заметил маг, проворно орудуя вилком и ножом. Я, как загипнотизированный, следил за его ловкими движениями. – В жизни бывает всякое. Хотя мой пример довольно условен. Людям обычно нужно гораздо меньше, чем титул. Но мы говорили о цене. Так вот, иногда ценой чересчур роскошной жизни становится душа.

– Так ты продал свою душу? – я не мог совладать с собой, мне хотелось уязвить его, я жаждал убедиться, что Дон – такой же человек, как и я, способный разозлиться, вспылить, закричать…

– Нет, я душу не продавал. Я ведь тебе уже объяснил – вся эта роскошь мне все досталась по наследству. Кто-то получает столь дорогой сердцу приз в результате упорной работы, кто-то учится новомодной в твоем мире методике из серии «как притягивать деньги»…

– И это работает? – грустно поинтересовался я, до сих пор не притронувшись ни к одному из блюд. Удивление лишило меня аппетита.

– Да, – серьезно кивнул Дон. – Но должен заметить: усилий придется приложить не меньше, чем при упорной работе. Только усилия окажутся из области психологии. Но есть третий путь – продать душу.

– Например, убить тетушку из-за наследства? – со смешком уточнил я.

– Да, только не смотри на меня с таким ехидством. Я никого ради наследства не убивал.

– А что значит – продать душу? – болезненно поморщившись, осведомился я.

– Это значит, лишиться ее, – просто пояснил Дон. – То, что религии именуют духом, разорвет нить, связывающую его с телом. И со стороны не поймешь, что человек уже умер: эмоциональное облако создаст иллюзию наличия жизни. После смерти эмоциональное облако постепенно рассеется… Получится, что этот человек вовсе не жил.

Я поежился и спросил, пытаясь совладать с голосом:

– А эти рабы, которые прислуживали тебе за столом…

– И есть такие вот живые трупы, – вздохнул Дон. – Они действительно мои ученики. Но, в отличие от тебя, ученики неважные.

Внезапно я разозлился:

– Естественно! Ты ведь их провоцировал, как и меня!

– Только с вашего согласия, – возразил он. – Согласия, данного ЗА гранью этой жизни. Метод рискованный, но зато позволяет перешагнуть сразу через несколько ступеней.

– Но ты позволил графу Макмандру отравиться! – крикнул я. – И позволил бы выпить отравленное вино мне… и Белле.

– А почему ты не плеснул содержимым своей чаши мне в лицо? – осведомился Дон. – Тебе так этого хотелось! Я был бы доволен.

Ах, он был бы доволен?! Я побледнел от злости и хрипло выговорил:

– А все эти представления?! Битва гладиаторов? Казни?!

– Зачем же ты смотрел, если тебе не нравилось? Последние несколько недель вы с Беллой отказывались посещать подобные мероприятия, и разве я воспротивился этому? Нет, – пожал плечами Дон, приступая к десерту. Я до сих пор не проглотил ни крошки. – Кстати, заметь, я ни разу тебя не сопровождал. Меня такие зрелища не увлекают.

– Ну и ну! – я тяжело дышал и никак не мог придумать достойную реплику. Гнев буквально душил меня. – Неужели я был таким болваном, что захотел подвернуть себя самого столь жуткому испытанию?!

– В каком-то смысле у тебя не было выхода, – задумчиво протянул Дон, глядя в пространство мимо меня. – Ты слишком сильная и противоречивая личность. Не возникли в твоей жизни я… мало ли, куда завела бы тебя твоя потребность приключений!

– Ну и куда она могла меня завести? – раздраженно буркнул я, схватил вилку и ткнул ею в первое попавшее блюдо. Угодив в вареную картофелину, принялся с остервенением жевать ее, абсолютно не ощущая вкуса.

– В последней твоей жизни такая потребность привела тебя на гильотину.

Я поперхнулся картофелем. Закашлявшись, закрыл рот ладонью и с недоверием уставился на безмятежно улыбающегося Дона.