Продавец мечты. Книга первая

САРА. О-о-о! Новый «Суперклин Асс»? И чем же он лучше туалетной бумаги?

ДЖЕК. Сейчас я тебе покажу. Во-первых, новый «Суперклин Асс» не имеет длинных вечнозапутывающихся проводов. Вот смотри, я нажимаю на кнопку — и все, он готов к работе!

САРА. Вау! Ты просто нажал на кнопку, и он заработал!

ДЖЕК. Да. Во-вторых, новый «Суперклин Асс» имеет четыре уникальные чистящие щетки, которые подтирают все изгибы поверхности. Вот посмотри: он подтер здесь, здесь, здесь и здесь!

САРА. Невероятно! Гораздо чище, чем при использовании туалетной бумаги!

ДЖЕК. Да, бумага оставляет разводы и не чистит в труднодоступных местах. А новый «Суперклин Асс» способен и на это!

САРА. Неужели с помощью нового уникального «Суперклин Асс» я смогу сделать значительно больше, чем при помощи даже самой дорогой туалетной бумаги?

ДЖЕК. Хороший вопрос, Сара! Давай проверим. Я возьму самую дорогую туалетную бумагу, а ты — новый «Суперклин Асс»! Итак, приступаем!

САРА. Да, я уже начала. Ух ты! Он вибрирует!

ДЖЕК. Ты уже начала? А мне приходится долго и утомительно разматывать туалетную бумагу. Затем я должен отрывать ее, сворачивать, вместо того чтобы сразу подтереться!

САРА. Джек, я уже закончила! Просто великолепно! Я не добилась бы такого потрясающего результата даже с помощью самой дорогой туалетной бумаги!

ДЖЕК. Теперь ты поняла, что «Суперклин Асс» будет лучшим подтирающим средством для твоей жирной американской задницы?

САРА. О да! Теперь я не буду разоряться, покупая тонны туалетной бумаги!..

Г. Миронова вместе с приглашенным на празднество телевизионным бомондом долго колбасило в приступах ржача, он даже обещал по пьяни поставить этот спот 1 апреля в эфир какого-нибудь телеканала, но потом забздел: слишком «неделикатная проблематика» для общероссийского телевидения плюс «точно подмеченное, но политически некорректное» высказывание про «жирную американскую задницу»...

Сразу из ресторана «Лёд» я сиганул на Старую площадь, заехал под «кирпич», бросил бээмвэшник точно под знаком «Остановка запрещена», дополненным табличкой с изображением эвакуатора, и, широко шагая, направился к дверям мажористого особняка, бездарно обряженного в гранитную юбку. Пройдя два уровня «кордонов», я поднялся на «гламурном» лифте на четвертый, последний этаж и двинулся по скрипучему паркету к массивным дверям с золотой табличкой «Дирекция».

По пути мне встретилась Дарья Донцова. 

Рафаэль:

— Пишете?

Донцова:

— Пишу.

Рафаэль:

— Ну-ну...

В узкой приемной г. Миронова окончательно постаревший Геннадий Хазанов и обласканный каннскими призами режиссер Павел Лунгин («Такси-блюз», «Остров», «Олигарх», «Царь»...) непримиримо спорили вполголоса, не стесняясь в «х», «п» и «б». Еще пару актеришек и администраторов глазели от нечего делать в телек на стене, где пузырился дешевыми понтами 16-й канал. Иностранец в отличном костюме и бодром настроении за неимением свободного кресла торчал у окна. Оттуда ему открывался вид на облезлое дерево и сраный дворик, забитый тачками от ста тысяч долларов с блатными пропусками за лобовым стеклом (у этого окна в свое время я сам провел не один час).

Рафаэль:

— Всем здрасьте! How are you?

(Как вы? — англ.)

Наши только посмотрели на меня брезгливо, как на конченого лузера, зато чужестранец, еще не привыкший к здешней культуре общения, изобразил самый что ни на есть приятельский зубоскал:

— I’m fine, thanks!

(Я отлично, спасибо! — англ.)