Продавец острых ощущений

— Так точно, товарищ полковник. — Надо отдать должное дежурному, перестроился он моментально. — Бригаду «Скорой» к баракам Ферма.

Крячко бросил трубку и снова повернулся к лежащему на полу Гурову. Тот тихо застонал и открыл глаза. Облегчение, которое при этом испытал Стас, описать словами невозможно. Он привалился спиной к стене, шумно выдохнул и медленно протянул:

— Ну и скотина же ты, Гуров.

Ответить на заявление напарника у Гурова не хватило сил.

— Пить… — Это было все, что он смог выдавить из себя.

Голос прозвучал слабо, но Стас его услышал. Он поднес бутылку к губам напарника, чуть наклонил, чтобы вода потекла тонкой струйкой. Гуров жадно глотал редкие капли и мечтал о том, чтобы вода текла нескончаемым потоком.

— Еще. Еще, — повторил он просьбу, как только Стас убрал бутылку.

— Потерпи, вот придешь окончательно в себя, тогда и напьешься, — заявил Крячко. — Для начала хотя бы сесть попытайся.

Ухватившись за руку Крячко, Гуров подтянулся и принял сидячее положение. В голове снова зазвенело, раны заныли, и он скривился.

— Чего морщишься? Голова болит? — спросил Стас и только тут увидел ожоги. — Ничего себе! Ты как Франкенштейн! И как тебя только угораздило, Гуров!

— По глупости, — снова поморщился Лев и через силу потянулся к бутылке. — Дай попить, а то при всех травмах умру от жажды, вот будет номер.

— О, мы уже шутим? Хороший знак, — обрадовался Крячко. Он отдал Гурову бутылку, но тот едва мог удержать ее в руке, поэтому пришлось поддерживать. — Вот ведь как бывает, Лева. То ты меня из передряг вытаскиваешь, то я тебя. Нет, правильно ты Орлову говорил: ехать нужно было вдвоем.

— Ушел Анархист, — отстраняя бутылку, прошептал Лев. — Упустил я его, Стас.

— Эка невидаль! Нашли один раз, найдем и еще, — ободрил Крячко. — Вот тебя в больничку отправим и найдем.

Вдалеке зазвучала сирена «Скорой помощи». Крячко высунулся в окно и начал призывно махать рукой.

— Здесь мы, сюда! — громко кричал он. — Давайте наверх, сюда!

«Скорая помощь» подъехала к дверям барака, из машины выскочили двое санитаров, прихватили носилки и скрылись в дверном проходе. Спустя десять минут машина «Скорой помощи» уже катила по Нестюковскому тракту, увозя с собой полковника Гурова.

Глава 11

В отделении полиции по Индустриальному району работа кипела во всех кабинетах. Оперативники, следователи, криминалисты и простые участковые вторые сутки подряд пахали в усиленном режиме. Без обеда, без перекуров и практически без сна. Проверяли сводки, составляли ориентировки, трясли воровские «малины», притоны наркоманов и все злачные места, какие только были в Перми и в области. Осведомители с ног сбились, добывая информацию, в дорожно-патрульных и постовых службах телефонные трубки плавились от наплыва звонков.

Организатором и вдохновителем ударного труда стал полковник Крячко. После того как «Скорая» забрала еле живого Гурова, он решил, что действовать нужно активнее. Перегнав авто напарника к Главному управлению МВД, Стас направился прямиком к начальнику Управления генерал-лейтенанту Нефедову.

— Товарищ генерал-лейтенант, обстоятельства крайней необходимости, — с этой фразы начал свою речь полковник Крячко. Минут двадцать он пространно объяснял, какие именно обстоятельства заставили его обратиться к высшему начальству, после чего выдал генералу целый список мероприятий, который должны были осуществить его подчиненные.

Надо отдать должное генералу, лишних вопросов он не задавал, резину не тянул и вообще действовал быстро и четко. Надо, значит, сделаем — примерно так звучал его ответ. Всего один звонок со стороны генерала Нефедова, и перед Стасом открылись все двери, его распоряжения получили статус первостепенной важности, а люди на местах выполняли его приказы чуть ли не с опережением.

И все равно, к восьми часам вечера воскресенья, второго дня пребывания Крячко и Гурова в Перми, напасть на след Виктора Удовиченко по кличке Анархист так и не удалось. Крячко совсем выбился из сил. Он гонялся из Управления в больницу, а из больницы обратно в Управление, ездил по каждому сигналу, полученному то от осведомителей, то от участковых, то от дэпээсников, лично проводил допросы, участвовал в рейдах, проверял сигналы по ориентировкам.

Сколько раз за последние двое суток ему казалось, что вот оно, нашли! Сколько раз он разочарованно вздыхал, а то и ругался, и снова ехал в больницу, выяснить текущее положение дел напарника. Состояние Гурова оставляло желать лучшего. Окончательно в сознание он пришел часов через шестнадцать. Глубокой ночью, после суматошного дня, Крячко сидел у его кровати, следил за показаниями приборов, когда Гуров открыл глаза, и взгляд его наконец стал осознанным.

Он не помнил, как в бараке появился Стас, не помнил, как его осматривали врачи «неотложки», не помнил, как везли в городскую клиническую больницу и проводили целый ряд необходимых медицинских мероприятий. Помнил он лишь боль и жажду. Да еще тот факт, что упустил Анархиста. Первый вопрос он задал не о здоровье, а об Удовиченко.