Продавец слов: Она

— Я ничего не скажу! — нервно выкрикнула; я сделала глубокий вдох, сил моих спорить больше не осталось. Я хотела прекратить все разговоры и в прямом смысле уехать в закат. Повернувшись к нему, собирая всю волю в кулак я, примерив его строгий тон, продолжила. — У тебя сейчас ровно два варианта. Первый, ты не задаешь вопросы, и мы проведем отличные осенние каникулы вместе. Второй, задашь еще хоть один вопрос, и ты уедешь на каникулы без меня. А я очень хочу этих выходных. Я так устала. Измотана и у меня все болит… — последние слова срывались вместе с голосом отчаяния, я всхлипнула и замолчала.

— А где твои волосы? — он будто только что открыл глаза. Митя увидел, что я стою перед ним с ужасной стрижкой.

— За короткими легче ухаживать, — единственный ответ, что я придумала на ходу. Митя раздул ноздри. Снова не верил. — Пожалуйста давай поедем.

— Если не я, то мама точно будет задавать вопросы, а потом позвонит твоей маме, а судя по тому, что я вижу — они тоже не в курсе.

— Тогда помоги мне!

— У тебя все на лице написано. А волосы — это просто «шедевр». — Митя вздохнул и потер переносицу, — ладно у тебя будет время в пути придумать отмазку для моей мамы… Ты все еще не хочешь рассказать мне кто это сделал?

— Нет.

Друг понимающе кивнул, взял мой рюкзак; я, накинув пальто прихрамывая направилась к двери. Услышав за спиной очередной тяжелый вздох, приправленный нарастающим гневом, молча закрыла входную дверь на ключ.

У соседнего дома играла веселая музыка, а мои одноклассники, будучи уже под градусом выплясывали, как в последний раз. Митя внимательно смотрел на меня, пока я изучала происходящее за забором дома Лилианы.

— Что-то не так? — уточнил он.

— Подожди меня здесь, ладно? — указала я на припаркованный Кавасаки.

— А ты куда?

Я не дала ответ. Направилась к соседнему дому. Музыка играла на режиме максимум. Прихрамывающими в сопровождении ноющей колющей боли медленными шагами подошла к столу с алкоголем. Вокруг стали толпиться одноклассники и короткими переглядками друг на друга предполагать, что со мной могло произойти. Взяла пластиковый стаканчик, плеснула туда шампанского. Увидела, как на близком расстоянии за мной наблюдает Митя.

Левой рукой я подняла бокал, а правую перебинтованную держала согнутой на животе. К тому моменту все собрались возле меня. Музыка стала тише.

— Я хочу выпить за вас, — из толпы появился Артур, — красивых и умных, за красивых и безмозглых, чтобы вы никогда не почувствовали, как пятьдесят килограмм отборного жирного мяса раздавливает ваши руки, — все переглянулись, ничего не понимая из сказанного.

Залпом я отправила пузырьки в горло, небрежно бросила бокал на стол, взяла закрытую бутылку красного вина и отправилась к Мите. Подойдя к мотоциклу, Митя нарушил молчание:

— Это были две девушки, — спокойно констатировал факт все еще смотря на моих одноклассников; мои глаза округлились, но я не могла задать вопрос не выдав себя. — Только они не удивились, скорее даже поняли, когда ты сказала про руку, — пояснил друг, забираясь на Кавасаки.

— Не сегодня.

— Я уже понял. Поехали? — протягивая мне шлем.

У соседнего дома музыка так и не началась. Я обернулась, Артур и Диана мило перешептывались у самых ворот.

— Хочу немного отвлечься. Отвези меня куда-нибудь.

— А как же, — указывая на руку, — твое состояние?

— Все будет хорошо, — заверила я.

— Какие будут пожелания, принцесса? — его голос был в точности как в первую нашу поездку.

— Как насчет рая?

Митя улыбнулся и кивнул. Я со своим крошечным рюкзаком и шлемом сзади, одной рукой обняла Митю, положила голову на его спину и закрыла глаза…

13

Я открыла глаза от того, что Митя поправлял на мне капюшон его кофты, плотнее закрывая от утреннего ветра. Мой нос уткнулся в его грудь. Мне было так спокойно, холодно, но все же я могла наслаждаться тишиной и не бояться, что мама увидит мои синяки или остриженные волосы; Митя дарил мне успокоение тем, что был рядом, не задавал вопросов, протянув братское плечо, на которое я смогла опереться и набраться сил и энергии, чтобы пойти дальше.

Я всю ночь лежала на левом боку, держа правую руку на весу; иногда проваливалась в сон, чувствуя тяжелое и теплое дыхание Мити. Мы спали на берегу моря в тени деревьев. Серые тучи плавно гуляли по небу, не выпуская лучи солнца обогреть холодную осеннюю землю.

— Замерзла? — еле слышно, над моим ухом произнес Митя.

— Немного, — моя голова лежала на его правой руке; не шевелилась, забирая тепло его тела, — нас, наверное, родители потеряли.

— Вчера я написал маме сообщение, что мы приедем утром.

— Хорошо, — облегченно выдохнула, закрывая глаза, — нужно ехать.

— Успеем… еще немного, побудем тут, — у Мити зуб на зуб не попадал. Ночь выдалась холодной, с моря ветер обжигал ледяными и сильными потоками сигнализируя о приближающейся зиме.

Я сделала попытку подняться. Тело затекло и казалось, что с большей силой ныло и болело. Одарила суровым взглядом пасмурное небо. Глубокая осень и ни намека на снег, почему-то я подумала, что сейчас снег был нужен мне, как рождественское чудо. Митя притянул меня ближе.