Продавец вечности

— Да как же потом? — воскликнула Хельга. — Ведь у нас обо всем, что здесь произойдет, останутся воспоминания. Их-то мы куда из головы денем? Ведь им все равно будет видно!

— Есть хороший способ, — благоразумно заметила Джулия, — когда ты сделала нечто действительно предосудительное и совсем-совсем неположенное, надо замещать в голове это воспоминание чем-то другим, тоже очень ярким и, возможно, недозволенным, но запрещенным в меньшей степени. У меня, например, такое дежурное, резервное воспоминание, которое я им подсовываю, когда что-то действительно хочу скрыть, — как Стэн овладел мною в примерочной кабинке магазина. Помнишь, милый? Я попросила помочь застегнуть купальник, ну, а он…

— А я не скажу, какое воспоминание резервное у меня, — гоготнул ее супруг. — И оно другое.

— Ах ты, маленький паршивец! — в шутку замахнулась на него Джулия.

— Нет, скажу! Однажды я овладел тобою, моя дорогуша, прямо в воде на общественном пляже в Дайтон-бич. Вокруг было полно людей, но мы стояли по плечи в океане, и никто даже представить не мог, чем мы там под водой занимаемся. Если б только ты, дорогая, не заорала, никто бы ничего и вовсе не заметил.

— Короче, — захлопала в ладоши гостья, — садитесь, я научу вас, как подключаться друг к другу вчетвером. Все довольно просто.

— А вы уже делали это? — вполголоса спросила ее хозяйка.

— Конечно. Нечасто и только еще с одной парой, но, самое главное, никто ведь ничего в итоге не прознал и никаких неприятностей у нас не было.

По велению Джулии все расселись вокруг круглого стола в гостиной.

— Подайте друг другу руки, — скомандовала она и взяла в свою правую ладонь Хельги (она была холодной и слегка влажной от робости и неизвестности), а в левую — длань Криса, который немедленно сжал ее; она чуть поморщилась и прошептала ему: — Легче, легче.

Другой руке Криса досталась мощная кисть Стэна, а тот, в свою очередь, взялся за подрагивающую холодную ладошку Хельги. В итоге они образовали вокруг стола человеческую цепь, связанную через четыре пары рук. Крис и впрямь почувствовал исходящее от ладони Джулии что-то; ему почудилось — это вожделение.

— Мы примерно как на древних гравюрах, — хихикнула Джулия. — Помните, пару столетий назад, в конце девятнадцатого века, спиритизмом занимались, духов вызывали? Давайте я буду вашим медиумом.

— Медиум — это что? — хриплым голосом вопросил Стэн, и Крис готов был поклясться, что тот тоже испытывает желание — но, слава богу, не к нему, а к сидящей рядом с соседом и держащей его за руку Хельге.

— Медиум, — со смешком пояснила Джулия, — это ваш проводник в мир новых, неизведанных ощущений.

— Подключаемся друг к другу, дамы и господа, — подхватил мысль жены Стэн.

— А теперь — молчание, — отдала приказание Джулия. — Закрываем глаза, касаемся друг друга лишь кончиками пальцев и потихоньку проникаем в мысли и чувства.

Сначала слегка закружилась голова, но потом Крис, помимо уже привычных чувств своей жены (а в них сейчас преобладало жгучее любопытство и, да, желание изведать неизведанное), ощутил мысли и чувства Джулии (а там было обращенное к нему: так овладей же мной, красавчик, наконец!) и мощное желание Стэна, адресованное к Хельге.

— О боже! — воскликнул он, наклонил голову и впился в губы Джулии поцелуем. Краем глаза он видел, как Стэн сжимает в объятиях Хельгу…

…После этого вечера у Криса остались самые мощные воспоминания, которые он никак не мог изгнать из своего мозга и которые Стэн посоветовал ему использовать всякий раз, когда Крису понадобится заместить что-то иное, совсем уж неположенное, нелегальное, совершенно запретное и преступное. Память о том, что было, оказалась настолько яркой, что мгновенно вымывала из головы любые неподобающие мысли.

А потом, когда они, все вчетвером, тихо лежали — кто на диване, а кто и прямо на ковре — насытившиеся, и потихоньку попивали вино, Джулия вдруг отставила бокал, хлопнула в ладоши и проговорила:

— На самом деле, господа, прекрасная любовь друг к другу была лишь прелюдией перед тем, что нам предстоит осуществить.

* * *