Продавцы мечтаний

Я опустил голову, дожёвывая последний кусок хлеба. Хотелось что-то ей сказать, но что? Наконец, поняв, что ничего толком придумать не могу, буркнул:

— В каком домике?

— На противоположном конце улицы. Я не хочу слышать ваши стоны.

— Если тебе так неприятно…

— Заткнись. Ты же не хочешь обидеть наших добрых хозяев? Вот и я не хочу. Иди. До завтра не жду, так что постарайся.

Я взял со стола пачку сигарет и, накинув куртку, вышел. На душе будто появился какой-то налёт. То, что сейчас произойдёт, не было ни мечтой развратного мужика, ни чьей-либо прихотью. Просто надо постараться оставить толик своей крови в селе, постепенно вырождающимся из-за того, что двоюродные и троюродные братья и сёстры делают между собой других родственников. Это необходимость. Тем более, большая часть местных порядком походили друг на друга, а каждый второй ребёнок рождался больным. Но, чёрт возьми, необходимость хоть и не неприятная, но перспектива спать с другой женщиной…

"Если бы это была Орайя, ты бы не думал", — сказал я сам себе. Но меня ждала не Орайя.

Я осторожно постучал в дверь.

— Входите, — раздался за дверью испуганный голос.

В домике тускло горела керосиновая лампа. Настолько тускло, что я едва различил сидящую в углу на стуле фигуру.

— Привет, — пробормотал я, скидывая куртку.

— Привет…

Голос был приятным.

— Я Антон.

— Уша.

— Красивое имя, — помявшись, сказал я. Ну не бросаться же на неё с воплем… — Можешь прибавить огня?

Уша послушалась. Девушка действительно оказалась симпатичной. Причём, она очень сильно походила на ту селянку, что я встретил первой. Она? Её родная сестра или двоюродная? А какая, собственно, разница?

— Хочешь выпить? — тихо спросил я, кивая на бутылку.

Уша тихо вздохнула.

— Может… потом? — едва слышно прошептала она.

— Потом так потом.

Я на миг задумался, а потом шагнул к девушке и поцеловал её в губы. Чему быть, того не миновать, так зачем тянуть и смущаться?

Уша неумело ответила на поцелуй и осторожно обняла меня. Кажется, её смущение прошло. Я отстранился, чтобы раздеться, и, вновь впившись поцелуем в губы девушки, принялся раздевать её.

Когда я закрывал глаза, мне начинало казаться, что это Орайя. Возможно, из-за схожего телосложения. С куда более полногрудой и широкобёдрой Иваллой этот трюк проходил нечасто. Так что вскоре я забыл обо всём и даже был счастлив.

Возвращаясь, я столкнулся с Орайей. Ещё не рассвело, но я сразу узнал её.

— Привет, — дружелюбно сказал я, неуверенно улыбаясь.

— Животное, — сухо ответила та и, обогнув меня, ушла.

Вот так. Может, она заметила мой изучающий взгляд? Или прочитала мысли? Кто знает. Но, чёрт возьми, как неприятно… И это ведь первое слово, которое она сказала мне за последние несколько недель.

Сплюнув в сторону, я поглубже закутался в куртку и зашагал к нашему домику. На душе было погано, даже более чем. Я чувствовал себя оплёванным.

А что я хотел? Я ведь даже ни разу не обратился к ней. Не попробовал поговорить… Но это и невозможно. Она меня ненавидит, хочет, чтобы я покинул команду. А я сплю с другой женщиной и одновременно думаю о ней.

Всё неправильно. Всё не так, как должно быть. Но как это изменить? Что сделать?

Я закурил. На ум не шло абсолютно ничего. Возможно, тому причиной выпитое. Или отличный секс с полностью раскрепостившейся под утро селянкой. Но эта пустота в голове делала боль в сердце только сильней.

Затоптав окурок, я уже потянулся к ручке двери, как со смотровой башни раздался дикий вопль и звон колокола. Вздрогнув, я сделал шаг назад.

— Идут! — вопил ночной. — Идут! Работорговцы идут!

Выругавшись, я принялся барабанить в дверь. Дело набирало дурной оборот.

Глава одиннадцатая

Работорговцы шли, не скрываясь. Горели фары чудовищных машин, полыхали оранжевым огнём в свете восходящего солнца фонари, развешанные по углам клеток. То ли показывали, насколько сильны, то ли собирались свернуть, хотя на это было не похоже — караван двигался прямиком к центральным воротам хутора.

Мы, команда и староста, наблюдали за ним со стены.

— Чего они прут-то в открытую, сволота? — пробурчал Зош, озвучивая мои мысли. — Может, отвернут?

— Хрен там, — сухо отозвалась Капитан. — Торговаться будут.

— Торговаться?

— Предложат выкуп, несколько человек, молодых и крепких. Если откажитесь, нападут.

— Твою ж мать-то…

— Не волнуйся, — криво усмехнулась шеф. — Именно для этого ты нас и нанял.

— Хотелось бы верить, — буркнул Зош, косясь единственным глазом на стоящих поодаль членов нашей команды.

— Мы пойдём на переговоры, — сказала шеф. — Я, Антон, Авер и ты. Найдите белую тряпку.

Голова кивнул и жестом отдал приказ одному из стоящих рядом мужиков.

— Если условия будут приемлемыми, — медленно произнёс одноглазый. — Если им понадобятся деньги или припасы, то оплата пойдёт в ваш счёт.

— Согласна.

— Вряд ли так случится, — задумчиво сказал Авер. — Богатый караван. Три машины, два прицепа, пять повозок на конном ходу. А клетки пустые.

— Не каркай! — буркнула шеф, но в её взгляде появилось что-то новое. Готовность… или обречённость.