Продавцы невозможного

Шмейхель пристроился рядом.

— Я о тебе слышал.

— Хорошее?

— Мало, — ответил Заза, имея в виду, что рекомендации у Хана недостаточны для делового разговора.

Однако Алоиз понял его по-своему. Или сделал вид, что понял.

— Да, я человек не самый добрый.

Киприот хмыкнул, отметив, что собеседник ему достался не сообразительный, и поинтересовался:

— С чем пришел?

— Путешествовать надоело.

Алоиз не сомневался, что Заза прекрасно знаком с его биографией.

— Подыскиваешь жилье?

— И работу.

— Могу замолвить за тебя словечко.

— У меня есть на примете бизнес.

— Интересный?

— Любопытный, — уточнил Хан. — А если найдутся хорошие партнеры, он станет просто замечательным. Надежным и высокодоходным, как акции «Науком».

«Какой же бизнес смог раскопать наемник?»

Киприот поерзал, удобнее устраивая объемистое пузо, и поинтересовался:

— Кто твой немой приятель?

— Спутник.

— Пусть он руку вытянет.

Шмейхель вопросительно посмотрел на Алоиза, тот кивнул, не отрывая взгляд от Киприота, и машинист послушно протянул вперед левую руку. Появившийся у столика телохранитель тут же прижал ее к столу и надел на средний палец наперсток анализатора. Укол — Шмейхель едва заметно поморщился — и моргающий красный диод.

— Ты на «синдине», немой спутник, — ухмыльнулся Киприот.

— Ну и что? — угрюмо спросил Шмейхель, потирая палец.

— Зачем свою заразу пользуешь?

— Потому и пользую, что своя.

— Ломщик? — Теперь Заза смотрел на Хана.

— Машинист.

— Серьезные вопросы с торчками не обсуждаю. Пусть ждет у бара.

Алоиз тяжело вздохнул:

— Шмейхель в деле. Без него цепочка не сложится.

— Он ублюдок и торчок, — бесстрастно сообщил Киприот. — Полицейские запрут его в одиночку, и через пару дней он будет у них дерьмо с ботинок слизывать. Мне такие партнеры ни к чему.

У Шмейхеля покраснели уши.

— Я за него отвечу, — угрюмо буркнул Хан. — Не так уж парень и сторчался. Осторожничает.

— Он из сорок вторых?

— Честно говоря — не проверял, — признался Алоиз. — Но он предлагает интересное дело.

— Насколько интересное?

— Думаю, для начала мы будем оборачивать в месяц от пятисот тысяч до миллиона евродинов. Потом нарастим.

Малоизвестный торчок и человек хоть с какой-то, но репутацией… Проверить обоих не составит труда, если окажется, что врут, можно наказать.

— Рассказывай, — кивнул Заза. — И не забывай важные подробности.

В албанском районе Штутгарта бандитам даже уличные видеокамеры не требовались — мальчишки, мечтающие вырасти в настоящих живоглотов, вынюхивали чужаков лучше сторожевых терьеров Мутабор. Шныряли повсюду небольшими стайками, задирались друг с другом, приторговывали украденной мелочью, но по сторонам глазеть не забывали, знали, что старшие доброе дело не забудут, подбросят пару динаров за вовремя сделанное сообщение. А потому собирающимся на захват полицейским приходилось принимать повышенные меры предосторожности.

— Пять минут, — сообщил оператор.

— Принято. — Командир спецназа посмотрел на подчиненных. — Повторяю в последний раз, ребята: мы идем в осиное гнездо. Стрелять без предупреждения. Малейшее неповиновение — и можете открывать огонь. Пусть лучше домой не вернется пара-тройка гражданских уродов, чем кто-нибудь из вас. Все понятно?

— Не в первый раз.

— Вот и отлично.

Нормальным гражданским в клубе Киприота делать нечего, а любителей незаконных развлечений не жаль.

— Рации проверили?

— У всех — ОК.

Командир поправил гарнитуру. И про себя выругался: дерьмо устаревшее! Неудобное и ненадежное. Рация! Радиоволны! А что прикажете делать, если вокруг полно поганых тритонов, которые на раз грохнут твою «балалайку», превратив тебя в ослепшую и оглохшую мишень? Да ничего не делать — оставлять «балалайки» дома. И в результате все привычные электронные примочки: стрельбовые комплексы, режим «штурм в группе», карта зоны в левом верхнем углу наноэкрана, едва ли не мысленные переговоры — все полетело к черту. Трепись по рации, стреляй по наитию, без всякой помощи современных технологий. Добро пожаловать в постцифровой мир.

— Действуем жестко. Ребята из антинаркоты просили взять Зазу, но, если у нас не получится, плакать они не станут. Как выглядит Киприот, все помнят?

— Да.

— Проверяем оружие!

Белый фургон медленно приближался к «Воротам в Рай». Обычный фургон с надписью «Круглосуточная доставка» и логотипом известной транспортной компании.

— У нас есть очень хороший рынок.

— Что за рынок? — тут же спросил Заза.

— Это мое дело, — мягко ответил Хан.

— Не совсем, — вздохнул Киприот и пояснил: — Живоглот не против расширения бизнеса, наоборот, приветствует открытие новых направлений, но нарушать существующие договоренности без разрешения я не имею права. Вдруг окажется, что ты собираешься отнять кусок хлеба у хорошего человека? Наступил кому-нибудь на мозоль? Устранил не того? Я окажусь в неудобном положении.

— Последние пять лет на этом рынке работал только я, — подал голос Шмейхель.

— С кем работал?

— С Бруно Пальмой.

— Бедный, бедный однорукий Бруно… — Заза улыбнулся. — Вы не первые, кто пришел ко мне, после его… гм… ухода из бизнеса. — Сделал глоток воды. — Так что за рынок? Может, его уже поделили?