Продажная шкура

Я только не ожидал, что это окажется так больно.

Рашид положил руку мне на плечо.

— Прости, — сказал он. — Мне казалось, ты имеешь право знать.

— Угу, — хрипло отозвался я. — Спасибо. Я вот тут подумал… — Я невольно усмехнулся. Довольно горько усмехнулся.

Привратник склонил голову набок.

— Я все пытался понять, почему при убийстве Ла Фортье никто не применял магии.

— И к какому выводу пришел?

— С помощью магии невозможно достичь ничего такого, во что ты не веришь — по-настоящему, искренне. Какая-то часть Люччо, должно быть, понимала, что убивать Ла Фортье неправильно. Поэтому она воспользовалась ножом. Для Моргана использовать магию против законного члена Совета Старейшин или своего командира было так же невозможно, как извиниться передо мной за свое ко мне отношение. А Ла Фортье вообще не мог ожидать такого от Анастасии. Возможно, он так и умер в замешательстве, не успев применить заклятие. — Я поднял взгляд на Привратника. — Так что никакой мистической загадки в этом нет. Все вышло так, потому что все они были людьми.

— На мой взгляд, — заметил он, — это само по себе уже более чем загадочно.

Я собирал свои вещи, готовясь к выписке, когда в дверях появился Эбинизер.

— Хосс, — негромко произнес он. — Я так подумал, не проводить ли тебя до дому.

— Принимается с благодарностью, сэр, — отозвался я.

Я уже отослал Мыша домой с Молли, а идти по тропе вдвоем всегда приятнее, чем в одиночку. Мы вышли из лазарета и зашагали по туннелям. Меня уже изрядно тошнило от них. Поймите, я не страдаю клаустрофобией или чем еще таким, но мне кажется, чтобы получать удовольствие от проживания в штаб-квартире Белого Совета, нужно обладать генами крота.

Довольно скоро я заметил, что Эбинизер выбрал не самый прямой путь к тропе — мы шли по туннелям, которыми почти не пользуются, по большей части даже не освещенным. Он засветил на конце своего посоха неяркий красный огонек, которого хватало ровно на то, чтобы не сбиться с пути, и который трудно заметить издалека.

— Что ж, — сказал он. — Сегодня мы заполнили остававшееся вакантным после смерти Ла Фортье место в Совете Старейшин.

— Клаус-Игрушечник? — спросил я.

Эбинизер медленно покачал головой.

— Клаус этого не говорит, но, подозреваю, Мерлин просил его снять свою кандидатуру. Место отдано Грегори Кристасу.

Я нахмурился. Места в Совете Старейшин предлагались в порядке старшинства, хотя от чародея не требовалось обязательно принимать это предложение.

— Кто это, черт подери? Его же не было в первом десятке кандидатур.

Мой наставник поморщился.

— Угу. Грек, весьма неприятный ублюдок. Последние пару веков провел где-то на юге Азии. Проявил себя в той битве с раджой-ракшасом.

— Я помню, — кивнул я. — Говорили, там было форменное безумие.

Эбинизер хмыкнул.

— Он был протеже Ла Фортье.

— Я думал, эту партию замирили.

— Когда кто-то жаждет власти, его не подкупить, — сказал Эбинизер. — Он возьмет то, что ты ему предлагаешь, и продолжит рваться наверх. А Кристас прямо заявил Мерлину, что он и его сподвижники выйдут из Совета, если место не отдадут ему.

— Господи… — тихо пробормотал я.

Маккой кивнул.

— С таким же успехом он мог бы отдать Красной Коллегии ключи от всех наших ворот и позволить им перерезать нас во сне. Меньше жертв было бы.

— Значит, Мерлин пошел на сделку.

— Подумать, так у него не было особого выбора. Люди Кристаса заручились сильной поддержкой после того, как потеряли столько своих на суде. Он увел бы с собой треть Совета.

— А что выборные процедуры? Побоку?

Эбинизер поморщился.

— Вообще-то их и не оформляли официально. Соблюдали скорее по традиции. Ну, Мерлин-то устроил спектакль насчет приверженности законам, но уверяю тебя, Хосс, обо всем договорились за кулисами. — Он тряхнул головой. — Да, Совет Старейшин опубликовал официальное заявление в связи с убийством Ла Фортье.

— Дайте угадаю, — буркнул я. — Убийца-одиночка.

Он нахмурился, потом кивнул.

— А, Кеннеди. Да. Действовали одиночки с корыстными мотивами. Нет оснований утверждать о наличии заговора. Никакого Черного Совета.

Я уставился на Эбинизера.

— Но это… чушь какая.

— Чертовски верно сказано, — согласился он. — Но принято большинством голосов. Мерлин, Кристас, Мэй, Марта Либерти и Привратник.

Я, не веря своим ушам, замотал головой.

— Он-то, черт его подери, чего рассчитывает этим добиться?

Эбинизер пожал плечами:

— Его всегда было трудно понять. А я его помню с тех пор, когда мне исполнилось шестнадцать. На ум приходят два или три возможных объяснения.

— Вроде того, что, возможно, он из Черного Совета?

Несколько шагов Эбинизер молчал.

— Угу, — сказал он наконец.

— Или, возможно, Пибоди обработал его сильнее, чем нам всем кажется.

— Исключено, — возразил Эбинизер. — Зелье, которым он потчевал Старейшин, позволяло ему подталкивать их… нас. Но мы все слишком жесткие, чтобы согнуть нас сильнее, чем он сделал.

— Тогда что?

— Ну, Хосс, может, Лэнгтри… то есть, Мерлин беспокоится насчет последствий официального признания Черного Совета.

У меня по спине пробежал холодок.