Продажная шкура

— Голова в пластиковом пакете, укомплектована льдом. Волосы кажутся темными, но это может быть из-за льда, в который она упакована. Выглядят они прямыми, но я опять не поручусь, что это не из-за воды, которая их могла такими сделать. Смуглый, в этом я уверена, и глаза, вроде, светлые; серые, или, может, голубые, хотя могли обесцветиться после смерти. У меня нет возможности назвать время смерти, так что не уверена, насколько они выцвели.

— Вы не нашли в посылке чего-то еще?

— У вашей жертвы отсутствует что-то ещё кроме головы? — спросила я.

— Значок и палец. На пальце должно быть кольцо.

— Сочувствую вам относительно этой последней детали.

— Почему?

— Сообщать его жене — я вам не завидую.

— Вам часто приходится это делать?

— Я довольно часто видела убитые горем семьи, чьи близкие стали жертвами вампиров. Это всегда ужасно.

— Да, это всегда ужасно, — согласился он.

— Я жду судебных экспертов, прежде, чем коснусь чего-либо. Если там есть улики, я не хочу, чтобы они были испорчены из-за моей поспешности.

— Сообщите мне, что они обнаружат.

— Непременно. — Я ждала, что он что-нибудь добавит, но он промолчал. Все, что я слышала, его дыхание, хрипящее, тяжелое. Я задавалась вопросом, когда он в последний раз проходил медобследование.

— Что случилось в Лас-Вегасе, шериф Шоу? Почему на моем столе часть тела одного из ваших подчиненных? — наконец, спросила я.

— Мы не уверены, что это именно он.

— Нет, но это было бы слишком большим совпадением, если у вас есть подчиненный, который лишился головы, а у меня голова в посылке, присланной из вашего города, а ее описание даже на первый взгляд соответствует вашему подчиненному. Я на такие большие совпадения не покупаюсь, шериф.

Он вздохнул, затем прокашлялся; это был очень тяжелый кашель. Возможно, он наконец решился поделиться информацией.

— Я тоже, Блейк, я тоже. Я пойду вам в этом навстречу. Мы скрываем факт того, что у нас пропала голова и значок. Мы так же не говорим журналистам, что на стене, где убили моих людей, было сообщение. Оно написано их кровью и адресовано вам.

— Мне? — повторила я, и мой голос прозвучал не таким уж уверенным, каким бы мне хотелось его слышать. Теперь была моя очередь откашляться.

— Да, звучит оно так: Скажите Аните Блейк, что я буду ждать ее.

— Прекрасно, только… жутковато, — сказала, наконец, я. Я не могла придумать, что еще сказать, это было похоже на секундный разряд тока, на миг возобладавший над ужасом. И я знала этот разряд — страх.

— «Жутковато» и это все, что вы можете сказать? Этот вампир послал вам человеческую голову. Что-нибудь для вас изменится, если я скажу вам, что это голова местного истребителя вампиров?

Я размышляла об этом в течение нескольких вздохов, ощущая нечто среднее между ударом тока и тем опьянением, что бывает от шампанского.

— Какой ответ вас осчастливил бы, Шоу? Он оставил себе сувениры от остальных убитых?

— Вы хотите спросить, не обезглавил ли он кого-нибудь еще?

— Да, я говорю именно об этом.

— Нет. Он и его подручные убили троих оперативников, но от их тел сувениров не взяли.

— Оперативники… т. е. истребитель был с группой захвата?

— Все ордеры на ликвидацию автоматически попадают в группу повышенного риска, так что спецназ помогает «вручать» осуждённым ордера на их уничтожение.

— Да, в Сент-Луисе о таком нововведении тоже поговаривают. — Я все еще не была уверена, что чувствую относительно необходимости таскать на охоту спецназ. Часть меня ликовала от того, что спину прикрывали, а вот вторая была категорически против. В последний раз, когда меня прикрывал спецназ, некоторые из них погибли. Мне не нравилось нести ответственность за кучу народа. Кроме того это была непростая задача — убедить их в том, что я достойна встать с ними плечом к плечу, чтобы выбить очередную дверь.

— Если наши люди и убили кого-то из противников, у нас нет ни одного доказательства этому. Похоже, будто они попадали замертво, где стояли.

Я не знала, что ему на это ответить, потому проигнорировала его слова.

— Когда все это произошло?

— Вчера, нет, позавчера ночью, да. Я немного замешкался; вы теперь не найдете след.

— Я знаю.

— Что, черт возьми, вы сделали этому вампиру, чтобы он начал так вам благоволить?

— Понятия не имею. Возможно, позволила ему сбежать и не стала преследовать его. О черт, Шоу, вы знаете, что в отношении этих безумных кроликов не действует никакая логика.

— Безумные кролики, — повторил он.

— Ладно, серийные убийцы. Живые или мертвые, но они руководствуются только своей личной логикой. Она не понятна нам всем, потому что мы-то не безумные кролики.

Он издал звук, похожий на мой взгляд, на смешок.

— Нет, мы не безумные кролики, пока. Газеты и телевидение кричат о том, что вы прикончили кучу его сподручных.

— Не без посторонней помощи. Со мной был спецназ. И они потеряли своих.

— Я читал статьи, но честно, я думал, что вы всю славу припишете себе и не упомяните полицию.

— Они были со мной. Они рисковали своими жизнями. Некоторые из них погибли. И это было неприятно. Не думаю, что смогла бы о них забыть.