Продажное королевство

Члены Торгового совета начали перешептываться, прикрыв рты ладонями, наверняка придя в восторг от комиссионных, которые они заработают на Кювее.

– Кто-нибудь еще хочет сделать ставку? – спросил Радмаккер.

Шуханцы принялись совещаться. Фьерданцы тоже, хотя их разговор больше походил на спор, нежели на обсуждение. Земенцы, похоже, просто ждали, что же будет дальше.

– Шестьдесят миллионов крюге! – объявили шуханцы.

Повышение на десять миллионов. Точно как Каз и предсказывал.

Следующими отозвались фьерданцы, предложив шестьдесят миллионов и двести тысяч. Было видно, что их гордость задевала столь небольшая надбавка, но земенцы, похоже, тоже настроились охладить пыл торгов. Они предложили шестьдесят миллионов и пятьсот тысяч.

Темп аукциона изменился, повышаясь медленнее, застряв на отметке ниже шестидесяти двух миллионов, пока наконец эта веха не была достигнута и шуханцы не начали терять терпение.

– Семьдесят миллионов! – крикнул шуханский посол.

– Восемьдесят, – сказал Штурмхонд.

– Девяносто. – Шуханцы уже не дожидались, пока Радмаккер повторит сумму.

Даже со своего места Инеж видела бледное, охваченное паникой лицо Кювея. Числа поднимались слишком высоко и слишком быстро.

– Девяносто один миллион, – запоздало попытался Штурмхонд замедлить темп.

Словно устав от этих игр, шуханский посол шагнул вперед и взревел:

– Сто десять миллионов крюге!

– Сто десять миллионов крюге от шуханской делегации, – громогласно произнес Радмаккер, его спокойствие пошатнулось от столь высокой суммы. – Кто-нибудь еще хочет сделать ставку?

Церковь Бартера притихла, будто все собравшиеся склонили головы в молитве.

Штурмхонд напряженно хихикнул и пожал плечами.

– Сто двадцать миллионов крюге.

Инеж так сильно закусила губу, что выступила кровь.

Бах! Массивные двери собора распахнулись. По нефу прокатилась морская волна, вспениваясь между скамейками, а затем исчезла в облаке пара. Возбужденное бормотание толпы обернулось испуганными криками.

Внутрь вошли пятнадцать человек в синих плащах, развевающихся, словно подхваченных невидимым ветром. Их лица скрывались в тумане.

Люди требовали вернуть им оружие; некоторые цеплялись друг за друга и кричали. Инеж увидела, как купец согнулся, лихорадочно обмахивая потерявшую сознание жену веером.

Неожиданные гости скользнули по проходу, их одежда покрылась медленной рябью.

– Мы – Совет приливов, – сказала низким и требовательным женским голосом фигура в синем плаще, стоящая впереди. Туман полностью окутывал ее лицо, клубясь под капюшоном постоянно смещающейся маской. – Этот аукцион – сплошной обман.

Из толпы раздалось изумленное бормотание.

Инеж услышала, как Радмаккер призвал всех к порядку, а затем инстинктивно отскочила влево, услышав тихий свист. Мимо нее пролетело крошечное круглое лезвие, задев рукав туники и отскочив от медной крыши.

– Это было предупреждение, – сказала Дуняша. Она сидела на витиеватом орнаменте одного из шпилей в тридцати шагах от Инеж, на голове у нее был капюшон цвета слоновой кости – яркий, как чистый снег под полуденным солнцем. – Я хочу смотреть тебе в глаза, когда приговорю тебя к смерти.

Инеж потянулась за кинжалами. Ее тень требовала ответа.

Часть шестая Действие и эхо

33 Матиас

Матиас даже не шевелился, глядя на хаос, воцарившийся в Церкви Бартера. Фьерданец остро осознавал, что позади него сидели члены совета – стая ворон в черных костюмах, каркающих и старающихся перекричать друг друга. Только Ван Эк сохранял молчание, глубоко устроившись в кресле и сложив пальцы треугольником. На его лице была написана высшая степень удовлетворения. Матиас видел человека по имени Пекка Роллинс, опирающегося на колонну в восточной аркаде. Парень подозревал, что босс Бочки специально выбрал такое место, чтобы маячить перед глазами у Каза.

Радмаккер громко призвал всех к порядку, его светло-рыжие волосы подрагивали при каждом ударе молотка. Сложно сказать, что больше возмутило зал – вероятность того, что аукцион фиктивный, или появление Совета приливов. Каз заявлял, что никто не знал их истинные личности – а если уж Грязным Рукам и Призраку было не по силам разведать такую информацию, то другим и подавно. По всей видимости, последний раз Совет выходил на публику двадцать пять лет назад, чтобы выразить свой протест на предложение разрушить одну из обелисковых башен, на месте которой хотели построить новую верфь. Когда результат голосования вышел не в их пользу, то совет наслал на Ратушу гигантскую волну. Позже они реабилитировались, построив на старом месте новый Штадхолл, с меньшим количеством окон и более крепким фундаментом. Матиас гадал, привыкнет ли он когда-либо к подобным историям о могуществе гришей.