Продажное королевство

Дуняша наступала, ее пламенные волосы вспыхнули на фоне голубого неба, кожа стала почти того же оттенка, что и одежда цвета слоновой кости. Где-то далеко под ними продолжался аукцион, и его участники ничего не ведали о разворачивающейся наверху битве. Здесь солнце светило так же ярко, как только что отчеканенная монета, ветер с тихим завыванием мчался по шпилям и выступам крыши. Невинность. Невинность – это роскошь, и Инеж не верила, что святые в ней нуждались.

Она снова достала кинжалы. «Санкт-Владимир, Санкта-Алина, защитите меня».

– Какие прелестные, – прокомментировала Дуняша, доставая два прямых длинных кинжала из чехлов на бедрах. – Я приделаю к своему новому ножу рукоятку из твоей берцовой кости. Для тебя будет честью служить мне после смерти.

– Я никогда не буду служить тебе, – процедила Инеж.

Дуняша прыгнула на нее.

Инеж держалась вплотную к девушке, делая все возможное, чтобы не позволить наемнице воспользоваться преимуществом длинных кинжалов. Теперь она сильнее, чем в их прошлую встречу на канате – отдохнувшая и сытая. Но она все еще девчонка, обученная на улицах, а не в башнях какого-то шуханского монастыря.

Ее первой ошибкой была слабая отдача. За это она поплатилась глубоким порезом на левом бицепсе. Лезвие распороло подкладку, и теперь сулийка с трудом удерживала кинжал в левой руке. Вторая ошибка заключалась в том, что она вложила слишком много сил в удар снизу. Подавшись вперед, Инеж почувствовала, как нож Дуняши задел ее ребра. На сей раз порез вышел легким, но не стоило терять бдительность.

Она попыталась забыть о боли и сосредоточилась на противнице, вспоминая слова Каза: «Ищи ее особенность. Они есть у всех». Но выпады Дуняши казались непредсказуемыми. Она одинаково хорошо орудовала как правой рукой, так и левой, не отдавала предпочтение определенной ноге и ждала до последней секунды, чтобы напасть, никоим образом не выказывая своих намерений. Таких, как она, единицы.

– Уже устала, Призрак?

Инеж не тратила сил на ответ. В то время как дыхание Дуняши оставалось ровным, Инеж чувствовала, что замедляется. Не намного, но достаточно, чтобы дать наемнице преимущество. Затем она увидела его – движение было еле заметным, но грудь Дуняши на секунду замерла, после чего девушка сделала выпад. Заминка, снова выпад. Ее особенность – в дыхании. Прежде чем нападать, она делала глубокий вдох.

«Вот оно!» Инеж увильнула влево и быстро нанесла удар кинжалом по боку Дуняши. «Да!» Инеж снова атаковала, и на рукаве Дуняши расцвело пятно крови.

Сулийка отступила и дождалась, пока девушка нападет. Наемница любила скрывать свои прямые намерения за лишними движениями – крутила ножами, устраивала показуху. Из-за этого ее было сложно прочесть, но вот опять! Быстрый вдох. Инеж пригнулась и провела левой ногой дугу, сбивая наемницу с ног. Это ее шанс. Сулийка подпрыгнула, используя собственную скорость и падение Дуняши, чтобы вонзить кинжал под кожаную защиту на груди девушки.

Когда она вытащила нож, на ее ладонь закапала кровь, и Дуняша изумленно закряхтела. Девушка уставилась на Инеж, прижав руку к груди. Ее глаза сузились. В них все так же не было страха, только острое, сильное негодование, словно Инеж испортила ей важную встречу.

– Ты пролила королевскую кровь, – процедила Дуняша. – Хотя недостойна подобного дара!

Инеж едва не прониклась к ней жалостью. Дуняша в самом деле считала себя наследницей Ланцовых, и, возможно, так оно и было. Разве не об этом мечтала каждая девочка? Что однажды она проснется и окажется принцессой? Или будет благословенна волшебными способностями и величайшим предназначением? Может, такие люди и существовали. Может, эта девушка – одна из них. Но как насчет всех остальных? Как насчет безродных и бесталанных, девочек-невидимок? Мы учимся держать голову так, словно на ней – корона. Мы учимся искать волшебство в обыденности. Вот как выживали обычные люди, не избранные, без королевской крови в жилах. Даже если мир ничего тебе не должен, ты все равно от него что-то требуешь.

Инеж подняла бровь и медленно вытерла «королевскую» кровь об штаны.

Дуняша зарычала и кинулась на девушку, нанося рубящие и колющие удары одной рукой и зажимая рану второй, чтобы остановить кровотечение. Ее определенно учили драться и одной рукой. «Но ей никогда не доводилось драться раненной, – поняла Инеж. – Видимо, монахи пропустили этот урок». И теперь, когда она уязвима, ее предсказуемость стала даже более очевидной.

Они приблизились к краю главного выступа церкви. Здесь орнамент местами осыпался, но Инеж знала, где стоять безопасно, и с легкостью избегала нападений Дуняши, прыгая вправо и влево и наслаждаясь маленькими победами: там порез, тут удар. Это война на истощение, и наемница быстро теряла кровь.