Продажные твари

Почерковедческая и лингвистическая экспертизы, проведенные оперативно, пришли к заключению с достоверностью семьдесят-восемьдесят процентов: свидетель, если реальный, шифруется (почерк старательно искажен, слишком нарочитые, «придуманные» грамматические ошибки, преднамеренное отсутствие знаков препинания. Вывод: хитер на примитивном уровне, боится засветиться, не хочет фигурировать в деле.

Паша и Марьяна в унисон отвергли версию, что писал сам убийца, желая сбить их с толку. Кудрин ждал от них подобного заключения, потому что сам склонялся именно к нему. Они сошлись на том, что столько дней безуспешного розыска по недостоверному фотороботу были достаточной гарантией безопасности для убийцы — на кой черт ему что-либо предпринимать, какие-то письма отправлять, да еще через городской почтовый ящик…

А еще следственная группа солидарно предположила, что некий реальный свидетель-доброхот (свидетель неизвестно какого убийства) мог принять за убийцу непричастного человека.

«Или он действительно видел киллера, но тот был просто в другом гриме». Этим допущением Марьяна добила всех окончательно и навеяла тоску.

Однако второй, скорректированный фоторобот решили все же сделать: а вдруг он вновь использует именно эту маску?

Участковый Панин, в чью зону ответственности входили Енисейская улица и безопасность домушников по кличкам Рупь и Щелчок, при всех преступных пороках и предательских по отношению к службе занятиях, ненавидел мокрушников с тех недавних еще пор, как зарезали на рыбалке его школьного друга Шурика. Мало того, это звериное отродье дело сорвало, нанесло прямой убыток. «А там ведь могло отстегнуться нормально, от этой бабы! Поможем следакам, вдруг поймают и в жопу кол… Хорошо бы!»

Участковый Панин тоже был опрошен в числе многих. Разумеется, ничего не видел и не слышал, в это время дома еще был, собирался на совещание в управу. Пообещал поразнюхивать.

В числе других соседей потолковал и со старухой Крынкиной. Убедился, что Рупь и Щелчок не остались незамеченными — плохо! Но никаких примет бабкины подслеповатые зенки не уловили — хорошо!

В отличие от сыщиков он не сомневался, что узрел натуральное, подлинное лицо мужчины, убившего эту Голышеву. Об одном Панин жалел: не мог он себе позволить сообщить цифры номера и модель машины. Что ж он, идиот?! В следственном ребята ушлые. Вдруг догадаются, что свидетель видел убийцу в районе места преступления? А кто в этот час там ошивался, да еще приметы запомнил? Например, участковый. Могут и заподозрить. «А вдруг меня кто видел, узнал, но не окликнул! Нет уж, от греха подальше…»

— Включи лампу, покажи их… Дальше… Дальше… Дай… Почему? Ну все… Теперь сделай это… Пожалуйста, умоляю тебя… я умру… сделай это…Что — все сначала? Нет! Нет! Пожалуйста!..

Ночные клубы и кабаки полуторамиллионного города Славянска предлагали, как нынче и все более или менее цивильные города страны, широкий выбор объектов платной любви.

Дешевые «пролетарские» забегаловки, куда дозволено войти или ввалиться любому желающему при любых деньгах, в любом виде и с любыми намерениями, «экспонировали» размалеванных шлюх за грязноватыми столиками или прямо у входа. Сутенеры и «мамки» предлагали их от двадцати до ста пятидесяти баксов: на десять минут счастья «не отходя от кассы», то есть прямо под столом за ниспадающей до пола скатертью как за ширмой, или хоть на полное любовное растерзание где угодно, но не дольше чем до полудня следующего дня. Здесь наливали экономную бодяжную водку, торговали втихаря легкими наркотиками, а для постоянных клиентов находили и тяжелые.

Молодежные диско-, рок— или панк-клубы, вопящие до утра и забитые, как вагоны метро в час пик, особенно по выходным, предоставляли услуги как вольных юных охотниц за сексуальной удачей, так и кадровых, опрятных и обученных, служивых профессионалок. Здесь посетителя подстерегала любовь платная и ждала бескорыстная. Здесь тусовались и студенты, и клерки, и недавно раскрутившиеся бизнесмены, и черт его знает кто еще в экзотических одеждах и модных недешевых прикидах — здесь было умеренно дорого, пестро, бестолково, оглушительно, наркотно и пьяно. Девочки от ста евро за час и выше отвозили клиентов в арендованные их хозяевами апартаменты, как правило, чистенькие, с пошловатым интерьером и относительно безопасные.