Продажные твари

«Ай да Удальцов, оправдал фамилию! По нашим-то временам дотошность и добросовестность тоже, считай, удаль. Это чтобы механик с таким стажем, знающий свою тачку-старушку до винтика, да еще явно живущий от получки до получки, не смог разобраться в каком-то стуке, отдал чужому дяде — а кто сейчас чего бесплатно-то делает?! «Не верю!» — как восклицал кто-то из великих то ли в Древнем Риме, то ли еще где…»

Пилюжный схватил теплую куртку и кепку (на дворе уже стояла зябкая, зрелая осень), выдернул из ящика пневматический пистолет и фальшивое милицейское удостоверение и кинулся к машине.

Через полтора часа Марьяна сидела напротив капитана Буренкова Матвея Матвеевича. У нее в руках был единственный сохранившийся протокол задержания гражданки Кутеповой Софьи Леонидовны, 1984 г.р., проживающей по адресу: г. Козловск Славянской обл., ул. Гастелло, 15. Протокол был датирован 16мая 2000 года. Гр. Кутепова была задержана младшим лейтенантом Буренковым М.М. в результате оперативного рейда в непристойном виде по подозрению в занятиях проституцией и дала письменные объяснения дознавателю Воронцову Б.А. Из них следует, что по адресу задержания она оказалась случайно, пришла к подруге в гости и там познакомилась с опрошенным по тому же делу и находившимся по тому же адресу в голом виде гр. Витийко Е.Н. Вступила с ним в половую связь добровольно, по обоюдному согласию без материальной компенсации. Оштрафована по протоколу на 100 рублей и повторно предупреждена об ответственности за аморальное поведение.

— Были еще протоколы до этого, но не нашли. Видимо, уничтожили по истечении срока, хранить — то негде, — уточнил капитан. — Вот, собственно, все. Больше у нас на нее ничего нет. И где она — не знаю. В адресном столе спросите, у соседей.

Марьяна поблагодарила искренне, пошла в адресный стол. Кутепова С.Л. выписалась в 2002 году, квартиру продала. По адресу жила семья с ребенком. Они и были покупателями. Чистая сделка. С тех пор о ней ничего не слышали, где она — не знают.

Поход в школу мало что дал. Три преподавателя и директор, помнившие Соню Кутепову, отозвались о ней примерно одинаково: замкнутая, своевольная, училась кое-как, кроме, кажется, русского языка и литературы, как ни странно. Курила, уже в восьмом классе замечена была в пьянстве и свободных отношениях с юношами. После восьмого ушла, дальше ее судьбой никто не интересовался, но слышали, что стала проституткой и уехала из города.

Марьяна сильно приуныла. По существу, кроме подлинного имени и фамилии да известного и без розыска характера занятий — ничего. Где искать? Всероссийский розыск? И надо ли?

Залесская вдруг осознала, что упрямое, настырное выслеживание этой молодой женщины, одной из последних встречавшейся с Миклухой, изначально выглядело авантюрой, блажью интуиции, был большой риск зря потратить время и силы. Что ее так подзуживало, подталкивало изнутри, вводило в азарт?

«Нет, конечно, теперь хоть знаешь, кого именно ищешь. А вдруг все же Славянск или область?»

Марьяна села в машину и набрала по мобильному Пашу. Поймала себя на желании поделиться с ним переживаниями и сомнениями — такого за собой не помнила. По телефону ничего говорить не стала. Паша пообещал дождаться в отделе.

Через два часа в кабинете у Марьяны Паша узнал, куда она ездила и как на самом деле зовут Асю. Глаза у Паши стали квадратными, лицо вспыхнуло, как это часто бывает у натуральных блондинов при большом волнении, он раскрыл рот и торжествующе заорал, да так, что проходивший по коридору мимо сотрудник распахнул дверь и в испуге спросил: «Что у вас, ребята? Что случилось-то?»

Случилось! Наконец-то что-то сходится, сошлось…

— Черт подери, Марьяша, так она с Миклухой не только из одного города. То-то я пытался понять, с чего у меня в башке этот Козловск сидел! Нет, черт подери, они не просто из одного города — Ася, то есть Соня, и Миклуха! Я же дело читал. У меня память… Точно, Кутепова! Миклуха бабку ее задавил! Бабку!

— Чью?

— Сонину бабку, старшую Кутепову. Мы не могли знать, пока ты фамилию не выяснила. А судил наш великий и неподкупный Дымков. И, считай, помиловал, дал ниже нижнего.

Марьяна тряхнула головой, мол, хорошо бы помедленнее, по порядочку, мозги не справляются.

И Паша объяснил.

Они оба на минуту замолчали, уставясь друг другу в глаза, и во взгляде каждого было торжество вперемешку с недоумением.

— Итак, — попыталась подытожить Залесская, — внучка невольно убитой Миклачевым старушки подросла, стала проституткой, уехала в Славянск, встретила Миклуху и, памятуя о том, что он придавил горячо любимую бабушку, решила его пришить. Месть, которую вынашивала с детства. Или спонтанно план созрел. Или… Погоди, а при чем здесь Дымков?

Паша притих, задумался.

— Может, и ни при чем. Но Миклуха точно «при всем».

— А Голышева? Она-то какое имела отношение к давнему наезду, который совершил Миклуха? Значит, здесь еще один мотив — ревность. То, что я изначально подозревала. Получается, она его ненавидела за убиенную любимую бабушку и одновременно любила. А он ее бросил. И руками киллера она отомстила сразу за все.