Проделки королев. Роман о замках

Той же ночью в окно Ля Фосс-Анжана постучали, и неизвестный господин произнес: «Революционеры готовятся обыскивать замок. Отряд уже выступил из Сан-Мало…» Всех охватил ужас! Дочери Марка Дезилля, гостившие тогда у него, а также их дядя Пико де Ламоэлан умоляли отца бежать. Будучи казначеем организации, он находился в наибольшей в опасности. Надо было уходить в море. Что же касается женщин, то компрометирующие их бумаги были хорошо спрятаны, и им было бояться нечего.

Сладкая иллюзия спасения! Дезилль позволил себя убедить. Он уехал, добрался до побережья и сел в Ротенёфе на корабль, шедший до Джерси. Там он и умер от горя 23 августа 1794 года. Когда Шеветель возвратился из Сен-Серана, он не без сожаления узнал, что Дезилль бежал, но, по сути, это означало лишь то, что одной жертвой будет меньше, ведь все остальные остались.

Утром появился Лаллиган в сопровождении мирового судьи Канкаля и сотни национальных гвардейцев. Начались обыски и допросы – Шеветель продолжил играть свою роль. Потом стали перерывать парк. Участок за участком, заботливо начав вдалеке от того места, где, как было известно, зарыли сосуд. Но, наконец, его нашли, и обитатели Ля Фосс-Анжана поняли, что погибли. Их арестовали всех, включая Шеветеля, которого, естественно, почти сразу же отпустили, но так, что его «друзья» об этом не узнали. И он смог потом вернуться в этот дом, куда принес столько горя… чтобы забрать оттуда столовое серебро.

Пленников отправили в Ренн, в тюрьму Тур-ле-Ба, где они встретились с членами семейства Ля Гюйомарэ и еще с другими, например, с братом мадам де Ля Гюйомарэ, арестованным вообще без всякой на то причины. И еще одна пленница должна была присоединиться к ним… Тереза де Моэльен, прекрасная кузина и советчица маркиза де Ля Руэри, участвовавшая в роялистском движении, которая жила в своем доме в Фужере. Поговаривали, что Марк Дезилль перед обыском передал ей казну организации, составлявшую тысячу золотых экю. А это были деньги, которыми Лаллиган-Морийон хотел вознаградить себя за свои труды. Возможно, он сам собирался навестить эту женщину, но проявивший рвение чиновник опередил его. Тереза де Моэльен была арестована и присоединилась к своим друзьям в Ренне 25 марта.

Затем 12 апреля заключенных отправили в Париж: теперь их было двадцать пять. Путешествие, иными словами их Голгофа, длилось чуть больше недели (до 20 апреля). Обитатели Ля Гюйомарэ и Ля Фосс-Анжана были заключены в тюрьму Аббэ. Естественно, судебный процесс, который вел Фукье-Тенвиль[39], завершился серией смертных приговоров.

Лишь одна из дочерей Дезилля, мадам де Ля Фонше, могла спасти свою жизнь: ее имени не было в найденных бумагах. Но когда ее адвокат, Тронсон де Кудрэ, предложил ей выдать одну из женщин, с которой она была связана, советуя подумать о детях, эта мужественная женщина ответила: «Месье, она тоже мать…»

Тереза де Моэльен отказалась постричься перед смертью, она сама собрала свои прекрасные волосы над головой. Вот что написал потом об этом Шатобриан: «Я никогда еще не видел такой красоты за пределами моей семьи; я был очень смущен, увидев ее на лице этой незнакомой женщины…»

А вот подлому Шеветелю удалось забыть после Термидора[40] все эти события и спать спокойно. Он был из тех подлецов, которые прекрасно уживаются с любыми политическими режимами. Ему удалось даже стать мэром Орли, но, отягощенный грехами, он все-таки получил по заслугам и умер в страшной нищете.

Что же касается владений Ля Фосс-Анжана, то они перешли к семье де Ля Виллеон, а потом принадлежали одному из членов семейства де Дьёлево.

Теперь замок – частная собственность, и он закрыт для посещений.

Мальмезон (La Malmaison) От восхода до заката царствования…

О его славе будут долго говорить

Под сенью соломенных крыш.

Песня Беранже

В отсутствие своего мужа, отправившегося воевать в Египет, при помощи мэтра Рагидо, нотариуса из Рюэйя, 21 апреля 1799 года жена генерала Бонапарта подписала акт о покупке замка Мальмезон, до этого принадлежавшего графине Дю Моле.

Замок был построен (по крайней мере, его центральная часть) в XVII веке советником парижского парламента Франсуа Перро, который потом уступил его капитану гвардейцев кардинала де Ришельё Гитону де Форлагу, находившему удовольствие в том, чтобы устроиться вблизи от своего господина, расположившегося собственной персоной в замке Рюэй. Без сомнения, в ту героическую эпоху люди не были особенно щепетильными, и малопривлекательное название владения (здесь когда-то находился лепрозорий) не испугало этих смельчаков. Впрочем, местность была очаровательна, хотя и немного сыровата, но тогда мало думали о ревматизме. И потом, красивейшие окрестности компенсировали все остальное.