Проделки купидона

— О чем ты говоришь, папа? — Александру поразило, что он мог слышать смех Психеи.

— Прелестный звук. Я его и раньше слышал из твоей комнаты.

— Я ничего не слышала, — сказала она, надеясь, что отец не заметил, как предательски дрогнули ее губы.

Он покачал головой, окинув взглядом комнату. Убедившись, что он не видит Психею, Александра вздохнула свободнее.

Лорд Брэндрейт пожал плечами:

— Я начинаю подозревать, что и у нас завелись привидения, как в замке Перт. Однако довольно об этом. Скажи только, тебе лучше? Как ты меня напугала, детка! Хотя должен сказать, сейчас вид у тебя прекрасный. На самом деле прямо-таки цветущий! Ты не знаешь, почему тебе вдруг стало дурно в церкви, и правда ли, что ты вчера упала в обморок в замке?

Александра глубоко вздохнула и, сделав над собой усилие, встретилась взглядом с отцом.

— Я должна тебе кое в чем признаться, папа, но мне очень стыдно.

Маркиз широко открыл глаза.

— Что бы это могло быть, милочка?

Гулкий стук сердца грохотом отзывался в ушах, но Александра продолжала:

— Видишь ли, папа, я выше, чем Джулия и Виктория, да и полнее их. Но я всегда гордилась, что талия у меня такая же тонкая, как у них. Дело в том, что в последнее время я очень много ела, и мне следовало бы так не затягивать корсет. Миссис Морстоу, экономка Лонстона, мне так и сказала, когда со мной случился обморок. Она, наверное, была права, потому что и в церкви было то же самое. Я ее не послушала и очень жалею об этом.

Александра видела, что отец испытывает явное облегчение, но и некоторое смущение, вызванное такой темой разговора.

— Корсет? — переспросил он.

Когда дочь кивнула в ответ, он поспешно заговорил, краснея все пуще с каждым словом.

— Твоя мать нередко жаловалась на неудобство этих… гм… предметов туалета. В дни ее юности корсеты не носили, — он засмеялся, пожалуй, чересчур громко, — разве что кто страдал излишней полнотой. Но сейчас так распространилась мода на осиные талии, что неудивительно… то есть, ты сама понимаешь… Пари держу, весь Ситвелл сейчас сплетничает о тебе, не знаю, как и… ну ладно, забудем об этом. Только больше так не затягивайся!

Александра склонила голову.

— Это было очень глупо, папа. Я больше не буду.

— Да, да, прошу тебя.

Александра видела, что отцу не терпится уйти. Он потрепал ее по плечу, посоветовал есть поменьше и поспешно удалился.

Повернувшись к Психее, Александра увидела, что та зажала себе рот рукой, и по щекам ее текут слезы. Как только дверь за маркизом закрылась, подруги разом расхохотались.

— Я уж думала, что не смогу сдержаться! — задыхаясь, проговорила Психея. — Вы так убедительно сочинили эту историю!

— Я ужасная дочь. — Александра утирала себе платком глаза. — Видели вы когда-нибудь, чтобы кто-нибудь так краснел?

— Нет, никогда! — и Психея снова расхохоталась.

Закрыв за собой дверь, лорд Брэндрейт остановился. Он снова услышал смех. На этот раз приглушенный.

Привидения или не привидения, хорошо, что больше этих разговоров вести не придется!

Купидон с ужасом слушал рассказ Александры о появлении брата в церкви. Он был в спальне, когда вернулась Александра, расстроенная и испуганная. Он сразу же понял, что брат проснулся на сутки раньше, чем должен был бы проснуться, и уже успел натворить всяких бед.

Он не стал ждать, чтобы обсудить с Психеей, что делать дальше, но покинул спальню вслед за маркизом. Он хотел видеть брата. Если на Энтеро-са не подействуют слова, то, может быть, пара тумаков уладит дело!

Купидон нашел Энтероса спящим в башне.

— Вставай, негодяй! — закричал он. — Ты мне за многое ответишь! Где мои лук и колчан?

Энтерос, вернувшийся в башню после своей эскапады в церкви, проснулся и, протирая глаза, уставился на брата.

— Где мой колчан? — повторил Эрос.

Полностью очнувшись, Энтерос отвечал:

— Я спрятал твои стрелы в лесу — тебе их скоро не найти, ручаюсь!

— Ты всерьез намерен осуществить свой идиотский план и взять смертную на Олимп? Что, по-твоему, скажет на это Зевс? Ты разве забыл, что это запрещено?

Энтерос смотрел на брата сквозь опущенные ресницы, и хотя Эрос не мог читать в его глазах, он чувствовал, как завеса вражды и злобы окутывает его зловещим туманом.

— Ты выбрал себе жену по своему желанию, — начал Энтерос спокойно, но с видимым напряжением. — Она смертная, а у меня нет жены. Будь у тебя хоть капля сочувствия, ты бы понял, как это несправедливо — как все было несправедливо с самого начала. Оракул упомянул леди Александру в своих пророчествах, и она меня заинтриговала. Увидев ее несколько недель назад, я убедился, что она почти так же хороша, как Психея. Тогда я и решил сделать ее своей женой.

— И против воли Зевса ты намерен привести ее на Олимп? — спросил Эрос. Он знал, что Зевс сурово наказывал тех, кто нарушал его законы.

— Мне дела нет до его воли, и мама обещала защитить меня. Мне нужна Александра — и она будет моей.

— Хотя тебе известно, что, если она не выйдет за Лонстона, будущее вселенной окажется под угрозой?