Проделки лесовика

— Да нет, малыш! Это не восторг. Это просто возбуждение. Мое отношение к этому не играет никакой роли и не может изменить ход событий. Ты посмотри на этого красавца, как он торопится! Словно на праздник! А ведь и ему не поздоровится. Правда, мертвой глыбе терять нечего, кроме энного количества своей массы. А на земле есть жизнь. Ей предстоящее столкновение, прямо скажем, ни к чему. Ах, какая жуткая будет катастрофа! Да что там катастрофа — катаклизм! Катаклизм глобального масштаба! Ось вращения Земли сместится почти на 9 градусов. С магнитным полем нашей матушки будет твориться черт знает что! Озонная оболочка, охраняющая жизнь от вредных космических излучений, будет изодрана в клочья. Альфа, бета, гамма и еще бог весть какие смертоносные лучи обрушатся на механизм наследственности живых организмов и опустошат его, как саранча зеленое поле. Заметь себе, малыш,— опустошат, но не уничтожат. Появится множество мутаций. Многие существа, особенно крупные но размерам, исчезнут сразу же, другие вымрут постепенно, появится множество совершенно необычных линий, в том числе и линия человека разумного. Homo sapiens! — воскликнул Лесовик, подняв вверх указательный палец.— Не странно ли? Человек появился, благодаря катастрофе. Прямо-таки ирония судьбы! Как ни гениальна матушка-Природа, но сама она до человека не додумалась бы. Ты согласен? Нет? Дело твое, малыш! А я уверен, что человек — продукт цепочки случайностей. Лично я считаю, что человеку незачем было появляться на Земле. Да-да! Ты не строй презрительной гримасы! Человек — существо слишком активное, а все основные законы Природы по своей сути пассивны, покоятся на естественной эволюции, им претит глобальная, неуемная человеческая деятельность. Не будь человека, все живое на земле развивалось бы в полном, можно сказать — абсолютном соответствии с естественными основополагающими законами. Так оно долгое время и было, и, на мой взгляд, это было хорошо. В природе сложились взаимосвязанные биологические цепочки, установилось определенное биологическое равновесие... кто-то кого-то сожрет, кто-то кого-то поддержит— это не могло нарушить естественного хода вещей...

Но пришел человек,— здесь голос Лесовика понизился до трагических ноток,— и, пока он ничем не выделялся среди других существ, все было нормально. Но вот в последние сто-двести тысяч лет с ним произошли удивительные превращения — у него стал расти мозг! Человек стал разумнее, чем все остальное, вместе взятое! Человек обрел страшную силу! А куда она приведет его, пока никому не ведомо. В последние несколько тысяч лет из-за человека в природе многое пошло вверх тормашками. Он все перестраивает! И то ему не нравится, и это не по душе! Вместо того, чтобы приспосабливаться, он стал приспосабливать! Да с какой энергией! Глядя на дела его, я уже несколько тысяч лет не могу избавиться от потрясения. Он расковырял землю до самых недр... Но это, дорогой, только цветочки.

Лесовик озабоченно потер лоб, пытаясь что-то вспомнить, махнул рукой. Потом повернул голову и посмотрел на астероид.

— До катастрофы осталось чуть больше часа,— серьезно сказал он.— По моим расчетам, астероид врежется в Землю по касательной. Астероид развалится, и самые крупные его обломки улетят дальше, в мировое пространство. А Земля содрогнется до основания... до ядра. Землю охватят такие землетрясения, что никакой шкалы Рихтера не хватит, чтобы измерить их силу... Долго будет трясти... Океаны и моря хлынут на сушу. Тысячи вулканов разорвут земную твердь и превратят голубое небо в траурную накидку... Это будет всем зрелищам зрелище!

Юрка едва дыша смотрел на Лесовика и не знал, верить ему или рассмеяться в лицо. Лесовик говорил о страшных вещах. Ими можно было бы пренебречь, если бы не этот астероид. Он словно торопился к Земле, чтобы подтвердить сказанное Лесовиком. Лесовик выглядел усталым и осунувшимся. «Лекция» далась ему нелегко, он весь поник. Пригорюнился. Астероид с каждой секундой приближался. Еще бы — такая жуткая скорость!.. И ничего нельзя придумать... Никуда нельзя убежать. Неужели конец?!

— Не пугайся, малый! — тихо сказал Лесовик.— Он «приложится» к Земле за четыре тысячи километров отсюда. Так приложится, что земля сморщится от боли. Сморщится! И эти морщины останутся на ее челе Гималаями!

Здесь, где находимся мы с тобой, не случится ничего особенного. Если не считать, что земная твердь уйдет из-под ног. Вон там, под деревьями, стоит стадо бронтозавров. Не видишь? Уже темно... Им покажется, что какая-то дьявольская сила подхватит их и швырнет в пространство на несколько километров. А на самом деле они будут стоять на месте. Это земля резко уйдет из-под них. Они, конечно,— в лепешку... Русло этой речушки превратится в одну их гигантских трещин, и речушка на ближайшие сто тысяч лет потеряется в ней... Вулканов здесь не будет. И океанские валы сюда не дотянутся. Но вот удар, который примет на себя Земля, разумеется, передастся всему живому. На Земле будет очень много боли. И смерти. А вот этот трицератопс, между прочим, спасется.