Продюсер

— Я не собиррраюсь тебя уговаривать. Но только черррез неделю будет поздно. Ты увидишь, как эта сучка Вика вытряхнет тебя из твоего кррресла. Я прекрррасно знаю ее харррактер.

— Не знаю, Леня. Не знаю. Я так не думаю. Мы никогда с ней не ссорились, я не давал ей повода относиться ко мне как-то предвзято… Не думаю, что у меня будут с Викторией проблемы.

Гарик потянулся и как бы невзначай высвободил руку, и понятливый Леня спрятал свои ладошки под стол. Улыбнулся нервно и вновь замурлыкал:

— Ты же знаешь мои связи. Теперь мне многое по плечу. Я могу звонить в любой момент Самому! Он мне так и сказал. Помни об этом. Сейчас хороший момент. Давай разделим клуб.

— Клуб?! — удивился Гарик.

— Я имел в виду долю Шлица, — продемонстрировал редкую осведомленность Булавкин. — Вика все равно с этим не справится. Ей не по плечу бизнес ее мужа. Она все завалит и профукает. Лучше мы ей дадим немного денежек. Ей на жизнь хватит. И бизнес спасем, и ее не обидим. Так лучше будет для всех.

Гарик, уже понявший, как сложно отказаться от предложения столь приближенного к верхам человека, немедленно начал выстраивать новую линию обороны:

— Не знаю. Не уверен, что ей станет легче от этого. Да и я вроде не собираюсь ничего никому отдавать. Пойми меня, Леня, у меня и бизнес давно отлажен, и «крыша» надежная. Много лет работаем с наркополицией. Сам понимаешь, у них здесь зона особого интереса…

— Именно. Как в прямом, так и в переносном смысле, — понимающе улыбнулся Булавкин.

Он часто бывал в клубах, в том числе и в этом, и прекрасно знал, как идет бойкая торговля зельем в часы наибольшего наплыва гостей. Полиция прекрасно знала, кто, где и чем торгует. Не говоря уже о тех, кто принимает, нюхает, колет, курит. Но ловить мелочь никто не собирался, всем нужны были оптовики и поставщики. Леня и сам иногда любил выкурить сладкую папироску и страшно боялся, что об этом кто-то сообщит его высоким покровителям.

Гарик, подтверждая, что здесь все люди взрослые, а потому все прекрасно все понимают, охотно кивнул:

— Конечно. Я им — информацию и посильную помощь. Они мне — защиту и безопасность. Мне кажется, недорого и взаимовыгодно. Так что меня все устраивает. Ничего менять не буду.

Булавкин изобразил на лице искреннее расположение в смеси с душевным страданием.

— Зррря ты так, Гарррик. Я к тебе со всем серррдцем. С душой. Я и прррошу-то какие-то несчастные десять-двадцать пррроцентов. Мне больше и не надо.

Гарик, понимая, что Леня прямо сейчас скинул цену своим услугам с шестидесяти процентов пакета Шлица до десяти, заинтересовался:

— А зачем тебе доля в клубе? Ленечка, у тебя и так все в полном порядке. Бизнес процветает. Получаешь какие-то сумасшедшие государственные заказы. Спецодежда, форма, флаги. Шей себе в свое удовольствие. Ты же дом отхватил в Проточном переулке в четыре этажа. Небось твой Большой Друг дал?

— Кто дал, тот дал, Гарик, это не касается тебя! — впервые за встречу огрызнулся Леня. Он не хотел обсуждать собственный бизнес и состояние дел. Не для этого пришел на встречу с этим мачо.

— А почему бы и нет? — резонно возразил Бестофф. — Если ты мне предлагаешь отписать часть клуба тебе, пусть и десять процентов, то почему бы и тебе, Ленечка, не поделиться со мной твоим особнячком? По-моему, вполне справедливо.

— И не думай даже… — зашипел Леня, но тут же взял себя в руки, улыбнулся и попытался обратить все сказанное в шутку: — Ты так смешно рассуждаешь! Этот старенький домишко дешевле снести, чем что-то там сделать. У меня и денег таких нет сейчас.

— Э-э-э… денег нет, а собрался долю в клубе получать, — пожурил его Гарик. — Да ты знаешь, что клуб — это бездонная яма? Расходов больше, чем доходов. А так мы могли бы объединиться с тобой. Твой «домишко» вполне подойдет для второго «Гоголеффа». Или, если хочешь, назовем его «Гарлен»?

— Почему Гарлен, а не Гарлем? — Леня увидел грамматическую ошибку.

— Потому, что ты Булавкин ЛЕНЯ, а не Станислав ЛЕМ. ГАР и ЛЕН — часть наших имен, складываем и получаем. Имя трендовое. Можно даже одежду параллельно запустить с таким же названием. Как ты на это смотришь?

Гарик был очень креативен, то есть просто талантлив. Часто придумывал различные проекты, но не всегда доводил их до ума. Сейчас он размечтался так, что даже Леня, дизайнер, профессионал, стал завидовать:

— Прррекрррати! Ты фантазеррр! Нам надо решить, что делать с Медянской. Она тебя оберет и выкинет. Я тебе хочу помочь. И я могу тебе помочь! А ты мне заливаешь пррро какие-то воздушные замки. Давай рррешай!

Понимая, что разговор может ничем не кончиться, Булавкин уже начал нервничать, а Гарик все продолжал, полузакрыв глаза, мечтать:

— Фууу! Какой ты неинтересный, Ленечка. А еще модельер-затейник. Ты должен был придумать что-то забавненькое, красивенькое. А ты так пошло предлагаешь кинуть вдову. Не-а! Не пойдет, Леня. Я не подпишусь. Давай лучше о чем-нибудь другом поговорим. О прекрасном. Когда у тебя показ зимней коллекции?

— Ты — дурррак! — взвизгнул Булавкин и осекся.