Продолжение бестселлера Маргарет Митчелл

После обеда Эдвард Гирд пригласил гостей на веранду, где у него стояли два небольших плетеных столика и несколько кресел.

День был великолепный, яркое солнышко с удовольствием купалось в молодой, только что распустившейся зеленой листве, птицы разводили свои веселые трели на все лады, а на лужайке возле дома забавно резвились два негритенка-близнеца, лет трех от роду и дамы, разместившись в креслах, с умилением принялись за ними наблюдать.

Эдвард Гирд и Ричард Эткинсон уселись за стол и принялись за покер, предоставив дамам возможность посплетничать и обсудить свои наряды, которые они приготовили себе на предстоящий карнавал.

Элиссон собиралась представлять любовницу французского короля Людовика пятнадцатого, мадам де Помпадур, и рассказывала, с каким трудом ее портнихе удалось сшить соответствующее этому периоду платье.

— Особенно ей никак не удавались рукава, пышные, с множеством штрипков и воланов, расходящихся ниже локтя — говорила молодая дама, — и она, перебрав все свои выкройки, не могла найти ничего подходящего.

— И как же ей удалось выйти из положения? — поинтересовалась миссис Эткинсон.

— На удачу у меня нашлась книга с эскизами старинных костюмов и мы вместе с ней выбрали рисунки, а потом уж и выкройки сконструировали. Мне, конечно, пришлось ей изрядно переплатить за дополнительные хлопоты, но я осталась довольной.

Скарлетт, в свою очередь, рассказала дамам, что ей тоже пришлось переплатить портнихе, но только за срочность своего незатейливого костюма.

Полин Эткинсон собиралась представлять сказочную героиню, — некую добрую фею из старинных народных сказок.

— Мой костюм будет совершенно прост. Я расшила одно из своих обычных платьев блестящим серебряным бисером и стеклярусом, на голову сконструировала нечто вроде фаты из прозрачной кисеи и приготовила себе волшебную палочку, обшитую блестящей парчой с набалдашником, украшенным стеклярусом.

— А кем будет мистер Эткинсон? — спросила Элиссон у дородной дамы.

— Королевским мушкетером в длинных лайковых сапогах со шпорами и в шляпе с большим страусиным пером. — Ох и смешон же он в этом наряде! — заливисто засмеялась Полин Эткинсон.

— А кем будет мистер Гирд? — спросила Скарлетт у Элиссон.

— Я и сама бы хотела узнать, — ответила молодая дама, — да папа держит это в секрете.

— Я не могу его представить никем кроме дипломата, — улыбнулась Скарлетт.

— Что, ж, возможно он им и останется, — пожала плечами девушка, — папа любит сначала кого-нибудь заинтриговать, а потом разочаровать.

В это время во дворе послышался шум приближающегося экипажа и через некоторое время дамы увидели, как открылась калитка и во двор вошел молодой человек с большой дорожной сумкой.

— Мартин! Мартин! — воскликнула Элиссон. — Это Мартин, мой муж, — сообщила она Скарлетт, — скажите папе, что я спущусь его встретить. — И не успели дамы оглянуться, как Элиссон уже бежала по дорожке навстречу своему супругу.

— Ах, молодость, молодость! — умиляясь, воскликнула Полин Эткинсон, — я когда-то вот так же встречала своего Ричарда.

Познакомившись с мужем Элиссон, — Мартином Тейлером, супруги Эткинсон поспешили распрощаться с хозяевами и покинули дом. Элиссон отправилась кормить мужа в столовую, а Эдвард Гирд со Скарлетт остались в гостиной.

— Ваш зять очень приятный молодой человек, — сказала Скарлетт, — и по манере общения очень напоминает мне одного юношу.

— Правда, и кого же?

— Гувернера моих детей, — испанца, очень образованного молодого человека, правда Мартин лет на десять старше его, но что-то общее, неуловимое с первого взгляда в них есть. Мартину сколько лет?

— Тридцать.

— А Фердинанду двадцать два. А чем занимается ваш зять?

— Он начинающий дипломат. Своего рода мой стажер, который приехал служить в Англию под мое начало еще совсем безусым юнцом.

— Так он теперь заменяет Вас?

Эдвард Гирд снисходительно улыбнулся.

— Ну, до этого ему пока еще далеко, однако думаю, к моему возрасту он достигнет и более крутых высот.

— Расскажите лучше о себе, Скарлетт, — переменил он тему разговора. — Как Ваша фабрика, надеюсь, процветает?

Эдвард Гирд впервые назвал Скарлетт по имени, и это сразу же обратило на себя ее внимание. Однако она тут же нашла этому оправдание, ведь седовласый джентльмен годился ей в отцы и такое обращение было вполне допустимым.

— Моя фабрика! Конечно же, она процветает, и сейчас, во время моего отъезда, ей как раз руководит тот самый Фердинанд.

Сев на своего любимого конька, Скарлетт, с увлечением принялась рассказывать Эдварду Гирду о своих фабричных делах, и о том, как она в них преуспела.

За разговорами время пролетело незаметно и они улеглись спать уже за полночь, однако Скарлетт еще долго не могла уснуть, думая о предстоящем празднике.