Продолжение легенды

– Слава быстротечна, а деньги теперь я знаю, где найти. Не надо ехать на Аляску за несметными сокровищами, достаточно отправиться на гастроли в места перевала, ну хоть в Сантьяго. Разбогатевшие золотоискатели стремятся, как можно быстрее прокутить деньги, добытые путем лишений, и насладиться жизненными благами. Им все равно, какая пьеса, лишь бы актрисы были хорошенькие и не отказывались от их недвусмысленных предложений. Не хочу больше ничего: ни славы, ни денег. Годы уходят, а гордиться нечем, не радует даже маленький сын.

– Кто его мать?

– Софи, видно она и есть моя судьба, большего я не заслуживаю.

– Я видел вашу с Катрин фотографию на свадьбе Уэйда. Мне показалось, ты был влюблен и счастлив.

– Но без взаимности. Единственная девушка, на которой я хотел жениться, отказала мне.

– И ты смирился?

– А что делать? Сидеть всю жизнь перед портретом любимой женщины, как мой отец? Я не столь одержим. Первый год, правда, хранил верность своей Джоане, хотя она не давала повода для радужных надежд. Она любила другого, судя по тому, как охотно слушала рассказы о нем. Я догадался о тебе, друг, еще там в Батлер-хилле.

– К сожалению, ей только казалось, что любит, поскольку других мужчин не знала. Ты был для нее братом, я был отцом. Когда я все-таки решился сделать предложение, она мне тоже отказала и неожиданно для всех вышла замуж за Ростоцкого.

– Джоана сделала правильный выбор: у тебя – живопись, у меня – театр, а у него – только она, – заключил Бо, принимаясь за работу.

Просмотрев эскизы, Уилкс понял, что при постановке пьесы надо исходить из декораций, созданных рукой гения. Он сократил монологи, изменил мизансцены. Похоже, главным героем становился волшебный лес, то посеребренный лунным светом, словно покрытый инеем, вспыхивающий алыми огоньками свечей, зелеными и фиолетовыми звездами; то непроходимый тропический, наполненный таинственными шорохами, пением птиц, звуками, подражающими магическим заклинаниям индейцев, необычными для Европы.

– Как тебе удалось создать такое музыкальное сопровождение? – восхитился Робийяр, посетив репетицию вместе со Скарлетт и мадам Бертье. Втроем они принимали самое горячее участие в постановке.

– Чего проще: добавил к обычному составу оркестра национальные бразильские ударные инструменты, обучился владеть ими на гастролях.

– Жаль нет Эжени, она бы обеспечила изысканную публику на премьере, – вспомнила Адель незабвенную маркизу Дю Зуэ. – А что если назначить премьеру на дневное время для юных зрителей, вроде мы ни на что не претендуем, сказка для детей и только?

– Что они поймут?

– О-о, больше нас с вами! – заверила мадам Бертье, не понаслышке знакомая с удручающей просвещенностью нынешней молодежи.

Воспитанная в строгости Лаура, имеющая очень ограниченный круг общения, порой проявляла такую осведомленность о современной жизни, что матери оставалось только удивляться, откуда она все это знает. Адель не учитывала того влияния, которое могли оказать на дочь очень образованный учитель, очень развитая старшая подруга и очень неглупый дружок, который учился в пансионе и имел много друзей. Все, что слышал он от них, обсуждалось с Лаурой, иногда и практиковалось. Рене считал ее невестой, она же не видела в нем героя своего романа. Зато мистер Брегг очаровал ее сразу.

Его визиты вызывали настоящий переполох в доме Бертье. Лаура долго наряжалась, прежде чем выйти в гостиную, смущая его откровенной влюбленностью, горничные прихорашивались, да и хозяйка становилась очень оживленной. Глава семьи, никогда не замечавший, чем заняты его девочки, вдруг озаботился, как бы красавчик-режиссер не соблазнил дочь.

– Он человек порядочный, если соблазнит, то женится, тем более, что пришелся ей по душе, – Адель не возражала против такого зятя.

– Что я Батлеру скажу? Мы ведь давно решили породниться! – признался банкир.

– Тогда не держи Рене при себе и позволь им хотя бы иногда оставаться наедине.

Бо навещал тетю Скарлетт, она нуждалась в его участии, скучая по мужу и дочери. Оба думали о Катрин, но вслух о ней не говорили. Письма же Батлера, приходившие с завидной частотой, они читали все вместе.

«…Россия – древняя страна и очень похожа на наш патриархальный довоенный Юг. Хоть где-то сохранилась цивилизация, не унесенная ветром. Боюсь, ХХ век снесет и ее. Неведомая доселе мне земля поражает красотой и плодородием, зеленый океан лесов, необъятные просторы полей. Такая же широкая душа и у народа, богатого талантами. Целые деревни создают миниатюры ювелирной работы: Хохлома, Мстёра, Федоскино. Я не только запомнил названия, но и приобрел кое-что с палехской лаковой росписью. Видел удивительную вазу из горного хрусталя. Представь себе сноп хрустальных цветов и каждый цветок в зависимости от того, на какую грань упадет солнечный луч, меняет цвет и даже очертания. Уму непостижимо, как могли создать такое чудо человеческие руки!