Продолжения не будет

— Добрый день. На дороге, ведущей к институту, встречалось много знакомых. Олег свернул в сторону парка. Дорога сразу обезлюдела. Те немногие, которые встречались, с отсутствующим видом выгуливали собак. Взгляды пустые, движения почти механические. Олег несколько раз здоровался и пытался вступить в беседу, но взгляды людей скользили мимо, а слов они словно не слышали. Лишь один старик кивнул в ответ и побрел дальше. Олег знал, что дела обстоят неважно, но такое поведение людей выбило его из колеи. Он почувствовал себя чужим или невидимым. Парк потерял очарование. Привкус подделки притуплял восприятие и не давал расслабиться. "И все молчат. Никто не говорит друг с другом, не отдает команд собакам. Что это? Полная потеря коммуникабельности? Интереса к жизни? Человек — существо социальное. Жить один не может. А дети? Где дети?". Олег совсем расстроился. Три дня назад, когда он был в парке последний раз, дети гуляли, играли, смеялись и носились наперегонки. А теперь? Кукла и машинка, забытые около детского городка, и все? "Как же так? Собак выгуливают, а детей на прогулку не ведут? Не слишком ли высокая цена?". Олег увидел женщину с коляской и подошел. — Добрый день. — Добрый день, — ответила женщина и удивленно на него посмотрела. — Вы не из этих? — Из этих? А, да. Нет, нет, — Олег немного смутился. Хотел прогуляться. Люблю за детьми наблюдать. И вот… — Да. Детей жалко, — кивнула женщина. — А, что? Я как-то мало общаюсь с обычными людьми. — С обычными? — не поняла женщина. — Я — солипсер. Мы достаточно оторвано живем, — пояснил Олег. — Солипсер? Правда? Ой, сделайте мне что-нибудь на память. Можно? — Ну, конечно. Почему же нет? Олег почесал бровь и, стараясь не превысить разрешенную в городе мощность преобразований, создал граненый изумрудный шар. — Это вам. — Спасибо. Какой красивый, — Женщина посмотрела сквозь шар на солнце. — Красивый. Извините, что я так. Я, когда девочкой была, мечтала солипсером стать, да не вышло. Но не жалею, вон какой бриллиант произвела на свет, — сказала женщина, поправив розовую ленточку на спеленатом младенце. Ребенок дремал. — Как зовут? — Ее — Кристина, меня — Регина. А вас? — Олег. — Очень приятно. Пойдемте потихоньку, — предложила Регина. Они, не спеша, двинулись вглубь парка. — А что произошло… Как Боги исчезли, будто стержень из людей выпал. Даже разговаривать почти перестали. А на работе, я в библиотеке работаю со старинными книгами, делать стали все как автоматы, только то, что нужно, и молчат. Жуть какая-то. Домой приходят и сидят. Молча. Дети, что постарше и не попали в эту переделку, сами гулять идут. Потерянные какие-то, жалкие. А маленькие-то, что здесь гуляют, сами не могут. Не понимаю я ничего. Пройдет это? Как думаете? Не может же так всегда быть? — Не знаю. Надеюсь. Социопсихологи многое могут и сделают все, что могут. Олег вдруг ужаснулся масштаба трагедии. "Катастрофа". — Нет, конечно пройдет, — уверенно сказал он. — И не с таким справлялись. — Поскорей бы, — женщина вздохнула. — Домой идти страшно. И отей, и муж, и сестра сидят и молчат. А я в Бога не верила. Повезло. А если бы и я также? Что бы с ней было? женщина снова вздохнула и наклонилась над коляской, что-то поправить. — Спит мое солнышко. А расскажите мне, как вы живете, что делаете? — Если вам интересно. Тогда давайте присядем. Вон там. Я люблю это место. — Да? И я тоже. Приятно — наши вкусы совпали. Они дошли до скамейки и сели. Олег угостил Регину соком, себя — пивом и, отвечая на вопросы, незаметно втянулся в рассказ. Рассказ получился бессистемный — с пятого на десятое. Постепенно Олег захмелел и беседа превратилась в монолог. "А вот, помню, еще…". Искренний интерес Регины подталкивал его все дальше, все глубже. Он рассказал даже о полете за пределы Границы и даже о ней. Закончил и замолк. Молчание прервала Регина: — Вы обязательно встретитесь. "Ей я говорил то же самое", — подумал Олег и кивнул. — И в вашей жизни есть смысл. Это — счастье. — Смысл? Может быть… Мне всегда казалось, что правильно говорить "был". Тогда, когда уже все закончено, все позади. Только в этот момент это важно, потому что он последний. Ведь может казаться, что смысл в жизни есть — вот он. А потом, прожив еще немного, понимаешь — нет, не то. А в последний миг ты делаешь итоговую оценку, после неизменную, и уходишь именно с ней. Я думаю, смысл жизни в том и состоит, чтобы в последний миг понять, что он был. — Что-то вы мрачновато настроены. Вам еще жить и жить. — Спасибо, — улыбнулся Олег. Девочка проснулась и заплакала. Женщина посмотрела на браслет и спохватилась: — Ой. Нам уже есть пора. Спасибо вам. Кристи вырастет, буду ей рассказывать о вас. "Если вырастет. Что-то я действительно мрачно настроен". — Надеюсь вас еще увидеть. Мы с Кристи здесь почти каждый день гуляем в это время. — Постараюсь выбраться. Вам тоже спасибо. Всего хорошего. Все будет хорошо. Женщина ушла, Олег остался сидеть на скамейке. "Интересно, что придумали социопсихологи". Олег дошел до туалета, вернулся и с помощью браслета активировал интерактивную голограмму дисплея и клавиатуры. "Ну-с, что там у нас". Олег вошел в сеть и раскрыл раздел новостей. Все обзорные статьи выглядели, что называется, как смех сквозь слезы. "Хорошая мина при плохой игре. Обычный прием. Ничего нового. Но действовать должен. Всегда срабатывало".