продолжжения

сок из пакетов и воду из кранов пить

чтоб пустоту внутри себя затопить

замерев осторожно прислушаемся к зиме

можно расслабиться в тишине и во тьме

никуда не спешить над собой смеяться навзрыд

слово уже не нужно — портал закрыт

ХРОНИКИ ТРИКСТЕРА

Часть вторая

34

И приступил к ним индеец Лемминг, и начал было втирать за величие и мудрость вождя, но был послан нах и с позором изгнан из круга.

Водила посмотрел ему вслед и спросил:

— Ну зачем вы так, мужики? В чём-то ведь он прав...

— Ерунда! — перебил его Супруг. — Он по определению не может быть прав. Потому что Лемминг.

— Не совсем так, — возразил Борода, — при определённых условиях прав может быть и Лемминг. Причём, чем меньше он разбирается в предмете, тем больше вероятность его правоты. В идеальном случае, когда он совсем ни бум-бум, эта вероятность может вырасти до пятидесяти процентов.

Водила посмотрел на Трикстера.

— А ты что скажешь? Может ли Лемминг не ошибаться?

— Может, почему бы и нет, — ответил Трикстер. — Это миллион леммингов не могут не ошибаться. И, кстати, вовсе не потому, что лемминги. Но потому, что миллион.

Так говорил Трикстер.

35

Тихим летним вечером возжелал Док расслабиться, но не рассчитал и реально высадился на умняк. И на этом умняке подступил к Трикстеру:

— Вот ты учишь нас, даёшь нам свою картину мира — а ведь она вовсе не истинна!

— Я не даю вам мою картину, — ответил Трикстер, — я учу вас создавать свою собственную. И, разумеется, все ваши картины будут насквозь субъективны, ибо истинной картины мира не существует. А потому все споры об истине я считаю пустейшим занятием.

— Как так — не существует истины? — заволновался Док, — Не может же такого быть, чтобы совсем ничего не было! Обоснуй!

— Ну существует, существует, — согласился Трикстер. — И на скрижалях этой истины начертано: если Док сейчас возляжет в тень каштана, созерцая плоды, то скоро его отпустит.

Так говорил Трикстер.

36

И приступил к ним Борода, грязно ругаясь и размахивая смятой бумажкой.

— Совсем ебанулись наши старейшины! Вот, повестку прислали! А главное — за что?! За безобиднейший петроглиф на Скале Свободы!

— Это точно, ебанулись! — согласился Водила. — Я тут намедни читал, на флоте праздник Нептуна запретили. Потому как неправильный бог, языческий. Этак они скоро и Деда Мороза запретят!

— Как Деда Мороза?! — вскинулся Супруг. — А что же я детям скажу?! Трикстер, что, правда Деда Мороза могут запретить?

— Не ссы, — успокоил Супруга Трикстер, — кто ж его запретит, это же главный торговый бренд новогодних праздников!

Потом грустно посмотрел на Бороду и добавил:

— А вот Фемиду, похоже, действительно уже грохнули и под шумок прикопали...

Так говорил Трикстер.

37

И приступил к ним Супруг, и вопрошал:

— Скажи, учитель — что нужно для семейного счастья?

Трикстер же отвечал:

— Да самая малость — немного терпения, немного решимости и капелька ума. Терпения — чтобы спасать достойный брак, решимости — чтоб разрубать мёртвые узы и ума — чтобы отличать одно от другого.

— Решимость-то у меня есть, — сказал Супруг, — и терпения навалом…

— А то ж, — согласился Трикстер, — в этом деле всем обычно не хватает только ума.

Так говорил Трикстер.

38

И приступил к ним Док, и вопрошал:

— Скажи мне, Трикстер, а что ты думаешь об окнах Овертона? Они существуют? И они действительно уже открываются?

Трикстер же отвечал:

— Существует страшилка о том, что они открываются. И нужна она именно для того, чтобы под её вой все окна аккуратно прикрыть.

Так говорил Трикстер.

39

И приступил к ним индеец Пастор, и проповедовал:

— Слушайте и вникайте! В одной утробе сидели два близнеца — верующий и атеист. И спросил верующий атеиста: «Есть ли жизнь после рождения?» — «Нет, конечно, — ответил атеист, — ведь назад оттуда ещё никто не возвращался».

Закончив рассказ, Пастор обвёл слушателей победным взглядом.

— Ну? Что вы можете на это возразить?

Трикстер лениво посмотрел на него и спросил:

— А часто ли твоё дерьмо возвращалось назад в твой зад?

— Ни разу, — смутился Пастор.

— Надо продолжать? — спросил Трикстер. — Или сам вкуришь?

Пастор жалко заёрзал лицом.

— Н-не надо.

— Вот и хорошо, — сказал Трикстер, — а теперь пшёл туда, куда не возвращаются.

Пастор хотел что-то возразить, но не смог и пристыженно засеменил прочь. Мужики молчали.

— Про дерьмо, по-моему, было лишнее, — неуверенно начал Борода, — надо было сразу послать.

— Можно было и сразу. Но я решил дать ему свободу выбора. Выбора направления.

Так говорил Трикстер.

40

И приступил к ним индеец Патриот, восторженный и румяный.

— Скажи мне, Трикстер, ты ведь не будешь отрицать, что у нас со свободой слова не хуже, чем в бэушных демократиях?

— Не буду, — ответил Трикстер.

— Так почему же тогда вы лежите здесь, а не маршируете с нами в одном строю?!

Трикстер рассмеялся.