Продрогшие созвездия

Страны невиданно огромной

Невидимую чуешь связь.

Сквозь выкрики телефонистки,

Сквозь семафоры, шпалы, дым —

Родимый, дальний голос близкий

Здесь, въявь, наедине с твоим.

1975

«В Сибири татарским прозваньем…»

В Сибири татарским прозваньем

То речка звенит, то сельцо,

Раскосым лихим зазываньем

Пахнёт, как пожаром в лицо.

Ударит о берег Тубою,

Тобратом на горы взбежит,

Тайгою, как древней ордою,

В ночи загудит, задрожит.

1974, Курагино

«Река встаёт и громоздится…»

Река встаёт и громоздится,

Белея медленно кругом,

И лишь у берега дымится

Вода и лезет напролом.

К ней по истоптанному спуску

Идут, сбегают второпях,

И веет стариною русской

От коромысла на плечах.

Виденье призрачной эпохи,

Что разве в сердце и жива,

И вёдра тихие, как вздохи,

Качаются едва-едва…

1973,

Курагино

«Деревеньки мои, деревушки…»

Деревеньки мои, деревушки —

Коромысла весёлого дужки,

А уж вёдрам и шатко, и зыбко,

В каждом солнце играет, как рыбка.

Деревушки мои, деревеньки,

На завалинке старушки-стареньки,

А над рекой то березник, то ельник,

А на плоту Иван Гладких да брательник…

1975

«Дрожью бьющие туманы…»

Дрожью бьющие туманы,

Шатких листьев вороха,

И хозяйка утром рано

Зарубила петуха.

После куры кровь клевали,

Клочья пуха и пера,

Осень отливала сталью

Брошенного топора.

1974,

Курагино

«Задравши хвост, телёнок скачет…»

Задравши хвост, телёнок скачет,

Трава на солнце вновь блестит,

И с курами петух толмачит,

И лёд по речке шелестит.

И лодку сталкивая в воду,

Свой наготове шест держа,

Рыбак кричит мне про погоду,

Про льдины, что плывут, кружа.

1973,

Курагино

«Сегодня утром лист пошёл…»

Сегодня утром лист пошёл —

По всей тайге, куда ни глянешь,

Слетает осени в подол

Медь, золото, багрец, багрянец.

И речка ловит на ходу

И гонит вдаль напропалую

Свою добычу золотую

У всех деревьев на виду.

И под ногами впрямь горит

Земля медлительно и пышно,

И каждый шелест говорит

Так явственно, что всюду слышно.

1974,

Курагино

«Я сослан к вам, леса притихшие…»

Я сослан к вам, леса притихшие

И шелестящая река,

К вам, дальние луга, постигшие

Коровий звон и рёв быка.

К вам, горы, полукругом брошенные

И убегающие вниз,

Да к вам, избушки перекошенные,

Что у забора собрались.

Брожу по берегу отлогому,

По долгим улицам села,

В глаза святому лику строгому

Гляжу сквозь сумерки стекла.

А небо тёмное разостлано

В ночи, в пыланьи звёздных стай,

И звёзды те же, словно сосланы

Со мною вместе в этот край.

1973,

Курагино

«Перестал ходить паром…»

Перестал ходить паром,

Обивает снег пороги,

Баба тыкву на пороге

Рубит длинным топором.

Сыплет семечки на печь,

Разгораются уголья,

Пересыпанная солью

Русская играет речь.

А за окнами бело,

В белом крыши и заборы

И далёкие просторы,

Где вчера ещё мело.

1973,

Курагино

«По Тубе пошла шуга…»

По Тубе пошла шуга,

По судьбе пошла туга,

И парому не пройти,

И до дому нет пути,

Уплывает хмурый лёд,

Убывает птичий лёт,

И снега кругом, снега.

По Тубе пошла шуга…

1974,

Курагино

«Маетный запах бензина…»

Маетный запах бензина.

Окрик вороний скрипуч,

В снежных заплатах равнина

Никнет под тяжестью туч.

Бродят столбы, как слепые,

Крепко держа провода,

Глушь деревенской России.

Будто в былые года.

Даже трусит, знай, лошадка,

Машет возница кнутом,

Пляшут избушки вприсядку,

Тесно толпятся гуртом.

Словно бы не бывало

Бурь, разметавших страну,

И не она погибала,

Перемогая войну.

В том-то, видать, вековая

Правда, судьбы её суть —

Не погибать, погибая,

С давних путей не свернуть.

Только столбов вереница.

Запах бензина вокруг —

Нынешних дней небылица,

Нового времени дух…

1978

«И что нам Блок, когда б не строки…»

И что нам Блок, когда б не строки?

Шут, неврастеник, манекен,

Семейные дурные склоки,

Слепая жажда перемен.

И этот голос монотонный,

И безысходные глаза,

Когда бы на страну с разгону

Вдруг не обрушилась гроза,

Когда бы не сбылись все сроки

Его пророчеств на Руси —

На что нам Блок? И что нам в Блоке?

От бед своих Господь спаси…

1978

«Приснился вождь былых времён…»

Приснился вождь былых времён,

Таинственно и странно было.

Я точно знал, что умер он,

И помнил, где его могила.

— Вы живы? Что произошло?

В газете я читал заметку…

— Газета, знаете ль, трепло, —

Ответил он с усмешкой едкой.

— Но памятник могильный, но

Тот скульптор, с ним едва не драка…

Он удивился, — Вот смешно.

Тот самый! Надо же, однако…

И вдруг растаял, вдруг исчез,

Как будто и в помине не был,

Как призрак или, может, бес,

России роковая небыль.

А я остался наяву

Читать в газетах некрологи,

На ус наматывать молву

И сны разгадывать в итоге.

1978

«Про зиму: «Вновь снегами дарит»…»

Про зиму: «Вновь снегами дарит»,

Про осень: «Рыжая лиса

Метёт хвостом, ушами шарит,

С того и шелестят леса».

Как небо, поле, время года,

Бурлящей речки быстрота —

Так сокровенна и чиста

Родная речь в устах народа.