Проект «Агасфер». Старьевщик

— Не все, Сергей Эрастович, извините великодушно… Аптекарей-то нашими мордоворотами только попугать? Или по необходимости «поучить»?

— Гм… Аптекари, конечно, люди благородные, это тебе не мокрушники с Сенного рынка. Иностранные подданные, опять же. Лупасить их вроде и невместно, но… Но и Терентьев мне позарез нужен, Константин Эдуардович! Давай уж там по обстановке. Военную хитрость примени какую-нибудь… В общем, решай сам! Даю отбой!

Выругавшись в замолчавшую трубку, Вельбицкий нервно застучал пальцами по столешнице. Начальству легко: сказал, что Терентьев ему позарез нужен — вывернись, а предоставь! Военную хитрость ему примени! Впрочем, отчего бы и не попробовать?

Повеселев от пришедшей в голову идеи, Вельбицкий взялся за телефон. Сделав несколько звонков, он организовал и экспертов из Аптечного департамента, и полицейский налет на аптеки. И начальнику Казанской части, кажется, сумел втолковать то, что от него требуется.

* * *

Уже ближе к вечеру, будучи приглашен в дом Архипова для личного доклада, Вельбицкий, с удовольствием нюхая столь любимый начальством арманьяк из широкого бокала, посмеиваясь, рассказывал подробности.

— Ваша правда, Сергей Эрастович! Военная хитрость иной раз больше пользы дает, нежели мордобой! Ну, арестовали мы всех аптекарей с помощниками, увезли в «Казанку». Начальника я предупредил, вот и завели их в камеру, где ночью приказчик, бандюгами побитый, отлеживался. Убрать там не успели — все в кровище! Хе-хе! Запихнули немцев в камеру — у тех глаза по полтиннику! А в соседнюю камеру я надзирателя определил для «концерта», поголосистее! Тот лупит палкой по тюфяку, да и орет диким голосом. Немцы смотрят, слушают, бледнеют-с… А тут и Гриню с Гавриком велел запустить к ним. Аптекари, как мордоворотов наших увидели — в фартуках окровавленных, да с дубинками — на колени попадали! Молят: все скажем, только не бейте!

— Подловато, конечно, но… действенно! — Архипов залпом выпил свой коньяк. — Ну, и что в результате?

— Подловато? — переспросил Зволянский. — Вот она, наша интеллигенция! Чистыми ручками хотим скверну из России вычистить! Давай, заканчивай, Константин Эдуардович!

— Так, собственно, вот и все! — развел тот руками. — Оба аптекаря, по их собственным признаниям, торгуют из-под полы кокаинчиком. Один давно, второй, глядючи на его доходы, недавно приобщился, так сказать. Так вот, первый-то оказался знакомцем Терентъева, причем старым! И адресок-с его моментально назвал — действительно, тайный дом свиданий. Причем посещаемый преимущественно студентами и гимназистами! Снарядил по этому адресу команду. Дом оцепили, двери вышибли — притон в чистом виде! И Терентьева вашего чуть не сыскали — прятался под кроватью хозяйки!

— Погодите! Как это — «чуть не сыскали»? — подался вперед Лопухин. — Сами изволили упомянуть, что под кроватью был! Он что — сбежал?!

— Сбежал, Алексей Александрович! — виновато развел руками Вельбицкий, чувствуя себя штрафником. — У него под кроватью полицейский мундир был, вот он его под сурдинку напялил, вылез и утек. Полицейских привлечено много было, из разных околотков. Никто на него внимания не обратил. Это потом уже догадались, когда под кроватью одежду статскую нашли и портфельчик с бумагами. В том числе и с черновиком письма шефам своим, и украденным дневником господина полковника Архипова.

— И что там, в письме?

— Предупреждает, что Агасфер и Полонский, отправленный в свое время в Яхт-клуб, — одно и то же лицо! И что данное лицо пять дней назад выехало в Германию, Австрию и Италию для решения оперативных и вербовочных дел, причем без санкции официальных органов.

— Боже, что я наделал! Что я наделал! — схватился за голову Архипов. — Его же убьют! Казнят! И мы тут бессильны — он же неофициальное лицо, господа!

— Погодите вы! — прикрикнул Зволянский. — Подсчитать все надо! Агасфер уехал семнадцатого октября. Двое суток до Берлина, считайте, провел в пути. Девятнадцатого октября, по идее, он должен был встретиться с Люциусом… А перехваченное письмо Терентьева попало в почтовый ящик табачной лавки двадцать второго. Ежели по нему были сразу приняты меры, то Люциус должен был получить шифровку из посольства либо в тот же день, либо днем позже. А по нашему плану Агасфер должен был покинуть Берлин и выехать в Вену двадцатого, либо, в крайнем случае, двадцать первого октября! Значит, из Берлина он вырвался в любом случае, господа!

— Плюс еще сутки относительной свободы в Вене, — добавил Куропаткин. — Кстати, господа, а какое у Агасфера задание в Вене? Ох!

Охнул генерал под уничижительным взглядом Зволянского, который круто развернулся к нему на каблуках.

— Какое задание? — вкрадчиво переспросил директор. — А давайте подождем, когда Андрей Андреевич занесет это в свой дневник и представит на всеобщее рассмотрение.