Проект «Агасфер». Старьевщик

Знал Венедикт Сергеевич и таких художников — во всяком случае, видел во время своих врачебных экспедиций по югу полуострова людей с мольбертами. И объяснил, где и в какое время их можно встретить.

Поблагодарив доктора, Ковач поднялся к себе и появился только часа через два, сменив сюртук столичного жителя на более демократичный дачный наряд — легкие брюки, высокие сапоги, свободная сорочка и курточка венгерского образца. В руке у него был толстый фолиант, в котором доктор тут же опознал справочник растений.

— Пойду по делам! — вежливо улыбнулся Ковач и наотрез отказался от услуг Верочки и Эллочки, вызвавшихся снова его сопровождать.

— Только что приехал — и уже дела? — недоверчиво бросила вслед ему Верочка.

— Просто наше общество его не устраивает, — надулась Эллочка.

Ориентируясь по схеме, изображенной доктором, Ковач прошел через весь поселок и вскоре нашел тропинку, ведущую к хижине «колдуньи».

Старуха встретила его неприветливо — продолжала, не отвлекаясь, разбирать охапку растений, собранных, по-видимому, рано утром. Ковача это не смутило. Он решительно выставил перед старухой подарок — старую каменную ступку, купленную только что в поселке, в лавочке под многообещающей вывеской «Колониальные и археологические товары». Торговец заверил его, что ступке не меньше нескольких сотен, если не тысяч лет, и что добыта она в старинных, полуразрушенных временем могильниках тавров — аборигенов местной земли.

Подарком старуха не шибко заинтересовалась. Покрутила ступку перед глазами, отставила ее в сторону и вопросительно уставилась на гостя: зачем, мол, пожаловал?

Ковач раскрыл перед ней ручной работы «Справочник растений», которому уж точно было несколько сотен лет, справочник, подаренный ему некогда в числе прочего настоятелем монастыря. Книга была не только богато иллюстрирована, между страницами в конвертах из толстой бумаги лежали высушенные образцы растений, какие-то листики и корешки.

Справочником старуха заинтересовалась гораздо больше, чем ступкой. Положив фолиант на колени, осторожно принялась листать его заскорузлыми грязными пальцами. Узнавая растения, восторженно вскрикивала и произносила несколько слов или фраз на непонятном Ковачу языке. Затем, прижав книгу к высохшей груди, задала глазами немой вопрос, не подарок ли также и эта книга? Ковач с извиняющейся улыбкой отрицательно покачал головой и перешел к делу. Он скинул куртку, снял сорочку и повернулся к старухе спиной, демонстрируя никак не заживающую рану. Потом молча, не одеваясь, указал «колдунье» на несколько растений в справочнике, отмеченных закладками.

Пожевав губами, старуха осмотрела его и содрала пластырь, отчего Агасфер зашипел от боли. Сковырнула ногтем остатки мази, понюхала и даже пожевала кусочек. Сплюнув, старуха перешла к переговорам. Жестами она дала понять, что может вылечить гостя. Но кое-какие травы, упомянутые в справочнике, то ли не годятся, то ли тут не растут. Замену надо искать высоко в горах.

Кивнув, Ковач вытащил из кармана пригоршню золотых монет и показал старухе. Но та оказалась упрямой: или книга, или никак! Золотые монеты ей без надобности. Пришлось согласиться. Тогда старуха нарисовала палочкой на земле три солнца и месяц. Стало быть, на подготовку ей понадобится трое суток, а прийти «пациенту» надо будет вечером четвертого дня? Старуха закивала. Тогда Ковач тоже жестами дал ей понять, что «гонорар» будет передан ей только в случае успешного лечения. Старуха не возражала — на том они и расстались.

Одевшись, Ковач зашагал по направлению к поселку, время от времени осматривая окрестности в бинокль. И, наконец, заметил то, что искал: еле заметную фигурку в белом балахоне и с мольбертом — работающего художника. Ковач направился прямо к нему. За два золотых империала он с ним быстро договорился, хотя и вызвал у художника некоторое недоумение. Ковач, однако, был крайне доволен этим знакомством, потому что художник проживал в соседнем поселке, что хотя бы отчасти гарантировало отсутствие сплетен и пересудов.

* * *

Под конец третьего дня пребывания гостя в пансионате жильцы были просто шокированы заявлением Ковача о том, что он уходит и ночевать вряд ли вернется. Верочка и Эллочка понимающе переглянулись и язвительно улыбнулись, услышав поспешное заявление господина Ковача о том, что он уговорил старую «колдунью» показать ему редкие растения, которые расцветают только ночью…

…Старуха жестом велела Ковачу раздеться до пояса и лечь ничком на охапку душистого сена — так могут пахнуть только горные травы, подумал он. Краем глаза он не без опаски наблюдал, как старуха, что-то бормоча и приплясывая, поднесла поближе к нему котелок с каким-то варевом из трав и кореньев, который сняла с огня, очевидно, недавно. Накатала ладонями длинную колбаску из сырой глины и обложила ей вкруговую рану Ковача, покрепче прижав ее к коже.