Проект 'АЦ'

- С блокировкой не спеши, дружок, - сказал Виктор Васильевич. - Научись сначала думать грамотно. Нет, неграмотно ты думаешь, не спорь. Бессвязно. Часто бессмысленно повторяешь в уме одно и то же слово.

- Виктор Васильевич, - заметил Дроздов, - вы, кажется, уже начали свои занятия?

- Прошу прощения, - сказал толстяк.

Что-то в их разговоре было не то. Они разговаривали между собой бодрыми театральными голосами, усиленно изображая, какие они дружелюбные и в то же время деловитые люди.

Когда я подумал об этом, все трое переглянулись.

- Действительно, - сделав вид, что ничего не заметил, продолжал Дроздов, в нашей школе ты прежде всего научишься правильно работать головой, грамотно ею пользоваться. Пока что она у тебя работает процента на полтора. Да не стесняйся, это обычное дело... за пределами нашей школы. Мы научим тебя использовать твой разум процентов на семьдесят пять - восемьдесят. Затем ты научишься у нас контролировать свою психику. Знаешь, что такое психика? Знаешь. Ну, а чудеса там всякие - это не самоцель, это придет само собой. Здесь твои возможности в тебе уже заложены. Лучше было бы, конечно, обходиться без чудес, без полетов, без внушения и силы взгляда, на эту ерунду уходит слишком много душевной энергии. Ну, да, естественно, ты так не думаешь, тебе своей энергии не жаль. А вот твои вчерашние знакомцы. Слава и Лена, резвились полчаса, а сегодня весь день будут отлеживаться. Беречь надо силенки, не расходовать их на пустяки. Но отказать вам в этих радостях мы не вправе. Что же касается прослушивания мыслей, то не бойся ты этого, ради бога: мы учителя, педагоги, воспитатели и никогда не используем свои знания тебе во вред, потому что это безнравственно. А на пользу - отчего же? Вот Игорь Степанович будет вести с тобой и математику, и физику, и химию, вообще все, что в обычной школе преподают больше десяти учителей. Почему? А потому, что Игорь Степанович всегда будет точно знать, понял ты его или нет, а если не понял, - что именно. Поэтому школьные предметы занимают в нашей программе лишь половину времени: учение твое пойдет поначалу в два раза быстрее, чем раньше, а затем, когда Виктор Васильевич научит тебя правильно думать, - и во много-много раз. Я слышу, у тебя есть два вопроса, вполне резонные, их на твоем месте задал бы каждый. Первый вопрос: какова цель твоей учебы в нашей школе. На этот вопрос я отчасти уже ответил вначале: мы хотим научить тебя мыслить, а дальнейшее зависит уже исключительно от тебя. Умение мыслить пригодится тебе независимо от того, куда ты попадешь. Второй вопрос: почему мы выбрали именно тебя. Тут сложнее ответить, сложнее объяснить тебе так, чтобы ты понял, но я попытаюсь.

Долгое время он молчал, и чернявый с толстяком молчали, а я сидел и ждал.

- Да, конечно, - сказал вдруг Дроздов, - твое объяснение ближе всего к истине. Ты не смог учиться, как все. Мы решили дать тебе возможность попробовать иначе. Ты хороший, добрый парень, это нам нравится. Ну и, наконец, тебе чуть-чуть повезло. Помни: чудеса, которые выделывают твои товарищи, - это всего лишь забава, побочный продукт. Став постарше, помудрее, ты перестанешь играть в эти игрушки. Заметь: мы все трое ходим по земле, а не летаем под потолком и не испепеляем друг друга взорами. Нам этого не нужно. И тебе не будет нужно тоже. Я вижу, ты меня понимаешь.

Я кивнул.

- Ну что ж, в таком случае, приступим к занятиям. Андрюша, выйди, пожалуйста, в коридор и подожди там немного: нам нужно кое о чем посовещаться.

Собственно, совещаться они могли бы и в моем присутствии, но я этого, естественно, не сказал. Только подумал... впрочем, здесь это было одно и то же. Я встал и вышел.

В коридоре, около двери учительской, стояла Соня. Она была тоже в синей форме и показалась мне очень красивой. Скорее всего. Соня услышала мои мысли, потому что она посмотрела на меня не очень-то дружелюбно.

- Слушай-ка, - шепотом сказал я, - тебе сейчас влетит из-за меня, но я ни слова, сама понимаешь...

- Ай, ерунда! - Соня досадливо поморщилась и тут же, быстро взглянув на меня, усмехнулась: - Погромче шепчи, не расслышат!

Я смутился: действительно, глупо.

Мы постояли, помолчали.

- Ну, и как они тебе? - неожиданно спросила Соня. Я не понял.

- Ну, они, - сердито повторила Соня. - Дроздов, Воробьев, Скворцов... Как они тебе показались?

Странно, подумал я, все три фамилии - птичьи. Но додумать эту мысль до конца не сумел, потому что Соня ждала ответа.

- А что, вы их не любите? - осторожно спросил я. Соня удивилась:

- С чего ты взял? Мы как раз к ним очень привязаны. И работать с ними интересно. Я просто хотела спросить... Ну что ты заладил "птичьи фамилии, птичьи фамилии"! Подумаешь, открытие.

- Странно показалось, - пробормотал я.

- Ничего странного, простое совпадение. Между собой мы зовем их "птичий базар". Я просто хотела узнать твое мнение, а у тебя его, оказывается, и нет.

- Как это нет? - возмутился я. - Нормальные люди. Вялые только какие-то. Вроде не выспались.

- Еще бы! - проговорила Соня и вдруг, покраснев, закусила губу.

- А что такое? - спросил я.