Проект «Аве Мария»

— Всем плохо. Я веду корабль один. Дальше новые странности. Начали выходить из строя двигатели. Я специалист по двигателям. Но я не мог разобраться, в чем дело.

— Двигатели отказали?

— Нет. Не отказали. Тяга в норме. Но скорость… не увеличивалась. Не могу объяснить.

— Хмм…

— Потом еще больше странного. — Рассказывая, Рокки цокает по туннелю туда-сюда. — Мы достигли середины маршрута раньше срока. Гораздо раньше. Разворачиваю корабль. Торможу двигателями. Но Тау отдаляется. Почему? Я по-прежнему лечу к Тау, но она уходит от меня. Очень странно.

— Ох ты ж… — вырывается у меня.

В голову закрадывается тревожная мысль. Очень тревожная мысль.

— Я разгоняюсь. Я снижаю скорость. Много путаницы. Но добираюсь сюда. Несмотря на все ошибки и путаницу, я добираюсь сюда через три года. За половину срока, указанного учеными эридианцами. Непонятно.

— Черт, — бормочу я.

— Осталось много-много-много топлива. Гораздо больше, чем рассчитывали. Я не жалуюсь. Просто странно.

— Да уж, — соглашаюсь я. — Скажи мне вот что: время на Эрид течет с такой же скоростью, как и на твоем корабле?

Рокки удивленно поднимает туловище.

— Бессмысленный вопрос. Конечно, время течет одинаково. Время везде одинаково.

— Приехали… — Я закрываю ладонями лицо.

Эридианцы не знают о существовании релятивистской физики[144]. Ребята рассчитали весь полет, исходя из законов ньютоновской физики. Они решили, что можно просто разгоняться сильнее и сильнее, не принимая во внимание скорость света.

Бедолаги не учли феномен замедления времени. На Эрид прошло гораздо больше времени, чем на корабле, а Рокки этого даже не подозревает. Эридианцам неизвестно и о сокращении длины[145]. Расстояние до Тау Кита действительно будет увеличиваться, когда корабль снижает скорость относительно нее. Даже если продолжает при этом двигаться к ней.

Целая планета разумных существ построила корабль, руководствуясь неверными научными теориями, и единственный выживший член экипажа методом проб и ошибок все же сумел добраться до конечного пункта маршрута. И этот грандиозный просчет стал моим спасением! Эридианцы думали, что для полета понадобится гораздо больше топлива. Поэтому у Рокки колоссальные излишки астрофагов.

— Ладно, дружище, устраивайся поудобнее, — бодро начинаю я. — Мне нужно объяснить тебе много науки.

* * *

Дважды постучав в дверь, он заглянул в мой кабинет.

— Доктор Грейс? Вы доктор Грейс?

Кабинет был небольшой, но это счастье, если вам выделили хоть какой-то уголок на авианосце. До того, как удостоиться высокой чести стать моим кабинетом, комната служила складом для санитарных принадлежностей. Экипаж насчитывал три тысячи задниц, которые требовалось ежедневно подтирать. Комнатку отдали в мое распоряжение до ближайшего порта, где ее снова собирались забить запасами. Видно, я был необходим почти так же, как и туалетная бумага.

Я оторвал взгляд от ноутбука. С порога мне неловко помахал приземистый, слегка растрепанный мужчина.

— Да, — кивнул я. — Я Грейс. А вы…?

— Хэтч. Стив Хэтч. Университет Британской Колумбии[146]. Рад знакомству.

Я жестом указал на складной стул рядом с откидным столиком, служившим мне рабочим местом. Шагнув внутрь, Хэтч грохнул на стол круглый металлический предмет. Я еще ни разу не видел ничего подобного. Я посмотрел на загадочную штуковину: складывалось ощущение, будто кто-то расплющил медицинский мяч[147], прилепил с одной стороны треугольник, а с другой — трапецию.

Хэтч сел на стул и потянулся.

— Так непривычно! Мне еще не приходилось летать на вертолете. А вам? Впрочем, конечно, приходилось. Иначе как бы вы сюда попали. Ну, то есть вас могли доставить на катере, но скорее всего нет. Слышал, авианосец нарочно уводят подальше от берега: на случай аварии в ходе опытов с астрофагами. Хотя, честно говоря, на катере было бы удобнее, а то в вертолете меня чуть не вывернуло. Но я не жалуюсь! И очень рад присоединиться к команде.

— Эммм… Так что это за вещь? — наконец, вставил я.

Хэтч затараторил еще более возбужденно: