Проект «Аве Мария»

Затем приступаю к печальной церемонии одевания погибших товарищей. Комбинезоны выглядят слишком большими на их тонких, высохших телах. Я и носки им надеваю. Почему нет? Ведь они — часть формы. А путешественник достоин быть похороненным в форме.

Начинаю с Илюхиной. Она почти невесома. Перебросив тело Олеси через плечо, карабкаюсь по лестницам вплоть до командного отсека. Очутившись там, кладу ее на пол и открываю шлюзовую камеру. Мне мешает находящийся внутри громоздкий скафандр. Потихонечку втаскиваю его в командный отсек и кладу на пилотское кресло. Затем помещаю тело Олеси в шлюз.

Устройство шлюзовых замков понятно без объяснений. Давление воздуха в камере и внешний люк управляются с помощью приборной панели в командном отсеке. Там есть отдельная кнопка сброса. Закрываю дверь шлюзовой камеры и запускаю процедуру сброса.

Раздаются сигнальные гудки, в камере мигают лампочки, звучит голосовой обратный отсчет. В камере вспыхивают три кнопки отмены. Любой, кто окажется в шлюзе в момент активации сброса, может легко прервать этот процесс.

Когда обратный отсчет завершен, давление в шлюзовой камере снижается до десяти процентов атмосферы (судя по датчикам). Затем открывается внешний люк, и тело Олеси со свистом исчезает. И, учитывая постоянное ускорение корабля, тело попросту вылетает прочь.

Не знаю, какого она была вероисповедания и придерживалась ли религии в принципе. Не знаю, что бы она хотела услышать в качестве прощальной речи. Но я хотя бы сохраню в памяти ее имя.

— Олеся Илюхина, предаю твое тело звездам!

Вроде неплохо. Может, звучит избито, но, по крайней мере, мне стало легче.

Следующим я отношу в шлюзовую камеру тело командира Яо. Устраиваю его там, запираю шлюз и сбрасываю останки тем же способом.

— Яо Ли-Джи! — произношу я. Не понимаю, как мне удалось вспомнить его полное имя. В нужный момент оно само всплыло в голове. — Предаю твое тело звездам!

Шлюзовая камера заканчивает процедуру сброса, и я остаюсь на корабле один. Собственно, я и был один, но теперь это чувствуется особенно остро. Вокруг на расстоянии нескольких световых лет ни единой живой души.

И что мне теперь делать?

* * *

— С возвращением, доктор Грейс! — улыбнулась Тереза.

Дети сидели за партами в ожидании урока естествознания.

— Спасибо, Тереза, — кивнул я.

— На заменах было так ску-у-у-чно! — встрял Майкл.

— А у меня интересно, — признал я, взяв в уголке четыре пластмассовых контейнера. — И сегодня мы займемся изучением горных пород! Впрочем, это может показаться слегка скучновато.

Дети захихикали.

— Сейчас вы разделитесь на четыре команды. Каждая получит по контейнеру. Нужно рассортировать образцы на изверженные, осадочные и метаморфические. Команда, которая закончит первой — и правильно определит каждый камень — получит мячики.

— А можно самим выбирать команду? — взволнованно выкрикнул Трэнг.

— Нет. Это вызовет море переживаний. Потому, что дети — это звери. Страшные и ужасные!

Все рассмеялись.

— Команды будут сформированы в алфавитном порядке. Итак, в первую команду идут…

Эбби подняла руку.

— Мистер Грейс, можно спросить?

— Конечно.

— Что творится с Солнцем?

Ученики внимательно уставились на меня.

— Папа говорит, ничего страшного, — произнес Майкл.

— А мой папа сказал, это правительственный заговор, — поделилась Тамора.

— Так… — Я отложил контейнеры и присел на краешек своего стола. — Вы наверняка знаете, что в океане есть водоросли. И на Солнце появились своего рода водоросли.

— Астрофаги? — уточнил Харрисон.

Я чуть не свалился со стола.

— Г-г-где ты слышал это слово? — спросил я.

— Им теперь дали имя, — ответил Харрисон. — Вчера вечером Президент во время выступления так их и назвал.

Я настолько оторвался от жизни в своей лаборатории, что даже не знал о выступлении Президента! И черт возьми! Я только позавчера придумал слово «астрофаг». И вот, за сутки оно проделало путь от Стратт до Президента и попало к журналистам. Нехило!

— Хорошо. Астрофаги. Они растут на Солнце. Или рядом. Мы пока не поняли.

— И в чем проблема? — недоумевал Майкл. — Ну, растут себе водоросли в океане, никого не беспокоят. Какое нам дело до водорослей на Солнце?

— Отличный вопрос! — Я указал на Майкла. — Дело в том, что астрофаги поглощают много солнечной энергии. Точнее, не много. Лишь крошечный процент. А значит, Земля получает чуточку меньше солнечного света. И это может привести к серьезным последствиям.

— То есть на Земле станет немного холоднее? На градус или два? — поинтересовалась Эбби. — И что с того?

— Ребята, вы же знаете об изменении климата? Как мы, выбрасывая углекислый газ в атмосферу, сильно навредили окружающей среде?

— Папа говорит, что это неправда, — заявила Тамора.

— Увы, правда, — возразил я. — В общем, все экологические проблемы связаны с изменением климата. Они возникли из-за того, что средняя температура на планете возросла на полтора градуса. Вот так. Жалкие полтора градуса!

— А эти астрофаги сильно изменят температуру на Земле? — забеспокоился Лютер.

Я медленно зашагал вдоль парт.