Проект "Дружина". Притча о талантах.

— Вы Ершов, и эта сучка переходите все границы. Ваш сотрудник, лично признался нам, что сотрудничал с талантом известным как Эметолог, получил от вас медицинские услуги. Ранее при его попустительстве, с места задержания скрылись Зорька и Хемилюминесценция, согласно первичным показаниям, он мог открыть по ним огонь, но не стал! Далее, он, самовольно распоряжаясь в этом отделении, изменил порядок оказания помощи пострадавшим талантам, не имея никакого права это делать, поскольку попал на эту территорию без согласования! Взамен на эти действия он и получил от Эметолога лечение, которое компрометирует его дальнейшую деятельность в качестве оперативника Комитета! Потому что на территории Санкт-Петербурга, не зарегистрировано государственного или корпоративного таланта под прозвищем Эметолог! А это означает, что ты сука седая, допустив Эметолога к лечению оперативника, и на территорию данного медцентра…

Кадуцей подавила смешок. Простой, человеческий, женский смешок. Обычная улыбка, ей очень даже шла. Она сразу стала выглядеть куда моложе и добрее. Зрелище было куда приятнее, чем сбшник выпаливающий свой монолог вместе с хлопьями слюны.

— Прежде чем ты продолжишь зарывать себя, Третьяков, я информирую тебя, что таланта с прозвищем Эметолог, не существует в природе. Эметолог это медицинский специалист, изучающий рвоту и тошноту.

Третьяков поперхнулся очередной своей репликой и так и застыл с выпученными глазами.

— Я со своей стороны замечу, что всем твоим разговорам, с моим оперативником, грош цена, потому что со мной таких акций ты не согласовывал, а без моего разрешения, никакой информации, имеющей отношение к его профессиональной деятельности, в рамках официального допроса, Невский не имеет право разглашать. Устными разговорами, подотри свою попку, шкет.

Ершов отодвинулся от дверного прохода.

— Сестра, можно мне обезболивающего? — Невский решил сыграть в умирающего лебедя, простонав со своей койки и жалобно посмотрел на Кадуцей. Пользуясь тем, что сбшники отвернулись от него, он успел ей подмигнуть.

— А я под присягой, покажу диагноз, согласно которому у пациента контузия, поражение органов слуха, повреждение органов зрения и сотрясение мозга, поэтому он не находится во вменяемом состоянии и не может отвечать за любые сказанные здесь слова или действия, а также уверенно опознать посетителей или любые документы, которые были ему предъявлены, или подписаны.

— Сестра! Обезболивающего! Что происходит? Кто все эти люди!

Ершов снова перехватил разговор.

— Согласно показаниям талантов, независимых наблюдателей и камер оперативника, Невский в момент сортировки пациентов, воспользовался правом, мобилизовав весь доступный медицинский персонал и лично установил порядок оказания помощи пострадавшим, основанный на его оценке степени тяжести их состояния. Разумеется, как квалифицированный оперативник без медицинского образования, но полностью прошедший обучение первичным навыкам оказания помощи, он мог ошибиться, однако учитывая, что нету пострадавших или жалоб от них, независимая комиссия будет считать принятые им решения верными, и в рамках полномочий. В свою очередь, когда оперативник Невский, сопровождал пострадавших, на что он имел право, в рамках контроля по оказанию помощи пострадавшим, он потерял сознание находясь на территории медцентра, и работниками медцентра, ему была оказана квалифицированная медицинская помощь, с использованием оборудования медцентра и способностей персонала. Учитывая тяжесть его собственных ранений, возможно они спасли Невскому жизнь, а он сам находился в бессознательном состоянии и соответственно не мог дать отказ или согласие, на получение медицинских услуг.

Третьяков вырвался из палаты, словно на реактивной тяге.

Ершов перевел взгляд на Меднянского.

— Ну этот ладно, с ним мне всё ясно. Ты то… Валера, Валера.

Не говоря ни слова, тот передал свой планшет Ершову. Подполковник что-то проверил, водя пальцами по стеклу экрана, и передал планшет обратно Меднянскому. Тот всё так же молча, вышел из палаты.

— М-да. Блядство. Кадуцей, что у нас с пациентом?

Девушка посмотрел на подполковника, взглядом далеким от симпатии. Тот примирительно поднял руки.

— Ах да, врачебная этика, тайна, я всё понял. Иду в угол.

Не откладывая свое обещание, он встал в один из углов палаты, достав смартфон и что-то начав на нём проверять. Кадуцей покачала головой, и повернулась к лежащему Невскому. Тот попробовал состроить страдающее лицо.

— Значит Сергей, мы устранили основные повреждения, которые вам нанесли, спайка перебитых нервов должна пройти нормально. Швы, сегодня вечером поменяем на саморассасывающиеся степлерные скобы. Сегодня и завтра вы остаетесь под наблюдением, пьете воду и диуретики. Ощущение песка в уретре, при мочеиспускании, будет нормой. Мы вводили вам специальные частицы в кровь, теперь они будут выходить. Надо проследить, чтобы почки не забивались. Завтра делаем МРТ и УЗИ, после чего можно перевести вас под наблюдение традиционной медицины.

Она снова недовольно посмотрела на подполковника.