Проект «Джейн Остен»

— Прошу, присядьте, — сказала я. — Простите, но вид у вас утомленный.

Удивленная, она повиновалась. Я тоже села и обвела ее долгим взглядом.

— Вы высыпаетесь или по полночи проводите на ногах и в заботах? — Ответ был написан на ее лице. — Вы едите? Когда вы в последний раз как следует ели?

— Я была…

— Но ведь вы должны есть и вы должны спать. Вы никак не поможете брату, если, хлопоча над ним, сами лишитесь здоровья. — Я потянулась к звонку. — Вы уже завтракали?

— В такой момент я не способна думать о пище.

— Сочту ваши слова за ответ «нет».

Ричард появился так быстро, что у меня возникли сомнения, не подслушивал ли нас он из холла, — это нужно будет учитывать в будущем.

— Можно нам чаю? — попросила я и повернулась к ней. — Или вы предпочитаете кофе?

— Чай, — бессильно ответила Джейн.

— И… еще чего-нибудь. Что найдется на кухне. Есть у вас какое-нибудь холодное мясо, Ричард? Быть может, кухарка приготовит для мисс Остен сэндвич с ростбифом? Можно попросить ее сварить яйцо? А кекс какой-нибудь имеется?

Ричард перевел ошарашенный взгляд с меня на Джейн и не сдвинулся с места. Она едва заметно кивнула ему.

— Слушаюсь, — сказал он и исчез.

Пару секунд мы с ней смотрели друг на друга.

— Простите, мисс Остен, у меня к вам еще один вопрос. Вы помыли руки, когда вышли из комнаты больного? Это очень важно, хотя многие об этом не догадываются.

Ее брови поползли вверх.

— Вы сегодня весьма решительно выражаете свои мнения.

— Исключительно из соображений заботы о вас.

— Я схожу помыть руки.

Оставшись в гостиной наедине с собой, я встала, нервничая пуще прежнего, прошлась по комнате и заметила в углу переносную конторку — нечто вроде небольшого ящика с внутренними отделениями, — раскрытую на столе. Это ее вещь. Я видела ее в витрине Британской библиотеки — вместе с ее очками в проволочной оправе и рукописью одной из глав «Доводов рассудка», так в роман и не вошедшей. Из всех чудес 1815 года ее конторка — это была действительно ее конторка! — впечатлила меня сильнее всего. Под ней лежало несколько листов бумаги, один был исписан узнаваемым почерком Джейн: убористым, но без клякс; вероятно, это одно из тех ее писем к Кассандре, которые я собиралась выкрасть. Услышав приближение шагов, я метнулась обратно и села на прежнее место в тот самый момент, когда в комнату вошла Джейн.

— Весьма любезно с вашей стороны навестить нас, — сказала она — голос ее снова зазвучал отстраненно-формально — и села. Она достала из корзинки рукоделие, посмотрела на него и положила обратно. — Это вовсе не обязательно, но любезно. Я уверена, что брат скоро поправится. Вчера здесь был аптекарь, сделал ему кровопускание. Оно должно помочь.

— О, несомненно. — Скрыть иронию в голосе мне не удалось.

Она бросила на меня колючий взгляд.

— Он обладает ясным пониманием ситуации. — Раздался стук, затем шаги Ричарда, направившегося к входной двери. — Возможно, это он и есть; он говорил, что зайдет и сегодня. Мистер Хейден. До чего ответственный человек.

Извиняясь, она всплеснула руками и скрылась в холле, откуда до меня донеслись приглушенные голоса — ее и какого-то мужчины, — но разобрать слов я не смогла; затем кто-то зашагал наверх, а она вернулась в комнату.

Мистер Хейден, умный и незлобивый, на время болезни и выздоровления Генри превратился в завсегдатая дома на Ханс-плейс. Как минимум один из биографов Джейн подозревал, что она флиртовала с ним, несмотря на то что он был на десяток лет младше. Иные настаивали, что если кто-то с кем-то и флиртовал, то это были мистер Хейден и Фанни Найт, племянница Джейн и Генри. В любом случае мне не терпелось познакомиться с ним. Что ж, такая возможность представится Лиаму.

Джейн села и заговорила:

— У меня возникла мысль написать сестре и братьям и сообщить им о состоянии Генри, однако я бы не хотела тревожить их понапрасну. — Она снова встала и прошлась по комнате.

— Может быть, сначала стоит выслушать мнение моего брата?

— Да, пожалуй, так я и сделаю. — Джейн опустилась в кресло. — Вы сегодня полны резонных идей, мисс Рейвенсвуд.

Служанка, которую я видела впервые, молодая женщина со скорбным лицом, неуверенно вошла в гостиную и поставила на стол большой поднос с чайным сервизом и снедью — там были хлеб, масло, тарелка с тонко нарезанным мясом, ломоть кекса с тмином. Джейн хмуро посмотрела на еду. Я разлила чай и вручила ей чашку.

— Извольте, — сказала я. — Разрешите передать вам кусочек кекса, выглядит он очень аппетитно.

— Я не голодна. — Она пригубила чай.

— И все же вы должны поесть, — сказала я и под влиянием момента добавила: — Возможно, вы готовы пренебречь потребностями тела и само их существование считаете низменным или в какой-то мере даже презренным. Но подумайте вот о чем. Где же, по-вашему, обитают здравый смысл и воображение? — Я положила ломтик кекса на тарелку и передала ей. — Если погода завтра наладится, я бы хотела пригласить вас прокатиться в нашей карете. Вам нужен свежий воздух. Обещаете составить мне компанию?

Ее глаза расширились.

— Обещаю, что подумаю об этом, — сказала Джейн, а затем откусила от кекса — раз, другой.