Проект «Джейн Остен»

Фермерство было увлекательным занятием и в то же время катастрофой. Нас выручали только парники. Сад чах по причине аномальных холодов из-за вулканического пепла в верхних слоях атмосферы, который висел там со времен прошлогоднего чудовищного извержения в Голландской Ост-Индии. На протяжении нескольких последующих лет Западную Европу и Северную Америку ждали неурожаи и голод. Если бы мы, как многие другие, действительно питались только тем, что сумели вырастить сами, наша диета была бы в лучшем случае скупой, но, обладая средствами, мы имели возможность посылать миссис Смит на ярмарки (что часто и делали) и рассчитывать на регулярные поставки кофе, вина и других деликатесов, которыми делились с нашими подругами из коттеджа, покуда те были не против.

Мы приобрели несколько стульев и в те холодные вечера часто приглашали Остенов в гости. Айви-коттедж стоял так близко, что даже старая миссис Остен, которая редко куда-либо выбиралась, не раз заглядывала к нам на чай. Рассевшись в гостиной у большого примитивного очага, где плясал огонь, мы смеялись, делились байками и читали вслух, и в такие моменты мне казалось, что лучшего и желать нельзя. Не снедай меня некоторые тревоги, возможно, здесь была бы моя Аркадия.

Глава 14

3 апреля

Чотон

Когда Джейн в конце года вернулась из Лондона, меня поразили случившиеся с ней перемены: потеря веса и странная гиперпигментация, бронзовый оттенок ее кожи. Вдобавок ко всему ее продолжала беспокоить спина.

Мы часто видели ее в первые недели после переезда в Айви-коттедж. Она вместе с остальными приходила к нам по вечерам, а я продолжала наведываться к ним с послеобеденными визитами, но уже не с Мэри-Джейн, а с Лиамом. Его идея обращаться к ним за советами касательно садоводства и разведения животных оказалась удачной, поскольку вопросы возникали бесконечно, но в его присутствии визиты протекали иначе. Джентльмен — чужеродный элемент в доме, где живут одни леди, и поначалу они не понимали, как держаться с ним, несмотря на то что он с серьезным видом расспрашивал их о фермерстве. Тот игривый тон, к которому Лиам прибегал в общении с Джейн в Лондоне, здесь, под бдительными очами Кассандры, Марты и миссис Остен, сошел практически на нет, и все же у меня было чувство, что между ними что-то есть, и выражалось это не столько словами, сколько молчанием, чаще взглядами, чем смешками.

А потом, ближе к марту, Джейн перестала посещать нас вместе с остальными и не спускалась, когда мы сами наносили им визиты. «Она отдыхает», — объясняли нам. Как-то раз, в нашу третью по счету безуспешную попытку навестить ее, Марта проводила нас со словами: «Джейн безмерно сожалеет, что не смогла вас повидать». Фраза как фраза, и манера мисс Ллойд вкладывать иронию во все, что она говорила, вынуждала меня искать двойное дно во всем сказанном ею. Но она помолчала и добавила: «Приходите вечером на чай, если хотите. Надеюсь, ей к тому времени станет легче».

Когда мы во второй раз за день отправились в коттедж, на улице поднялся ветер; облака плыли по темно-синему небу, на котором показались первые звезды.

— Как думаешь, может, она пишет? — спросил Лиам. — И не хочет попусту тратить на нас время?

— Времени ей осталось немного.

— И правда.

Я так и не смогла привыкнуть к виду ночного неба. Я смотрела ввысь, вдыхая прохладный воздух, насыщенный ароматами влажной земли и свежей поросли. Апрель только начался; точка возвращения откроется в сентябре. При условии, что расчеты все еще верны. А если нет, то когда? Я искоса посмотрела на Лиама, который тоже вглядывался в небо с мечтательным выражением лица, и мне вдруг представилось, каким он был в детстве: сообразительным, но уже угрюмым, напористым, но лишенным брони, необходимой для выживания. Последняя нарастала позже.

— А может, мы ей разонравились.

— Ты нравишься ей, Лиам, я точно знаю.

— О нет, ты нравишься ей больше.

Мы улыбнулись друг другу с заговорщицким видом. Возможно, в итоге все у нас получится, подумала я, даже в тот момент до конца не понимая, что именно подразумевала под словом «все».

— Я очень рада снова вас видеть.

Джейн приветствовала нас с необычайно серьезным лицом и подала руку сначала мне, а затем Лиаму. Когда мы вошли, она поднялась — несколько кресел с розовой обивкой, но из разных гарнитуров стояли у камина — и шагнула в середину комнаты. Мне показалось, что Джейн прихрамывает, хотя судить было трудно. И не трость ли это стоит у кресла, из которого она только что встала?

— Вам нездоровится? — негромко спросил Лиам, подвел ее обратно к креслу и сам опустился в стоящее рядом. — Вы можете мне открыться. Вам, знаете ли, даже надобно это сделать. — По пути сюда я уговаривала его попытаться расспросить ее о самочувствии, но не ожидала, что он так быстро приступит к делу. — У вас что-нибудь болит или ноет? — продолжал он так тихо, что я едва разбирала его слова. — Бывают ночные приливы?

— В моем возрасте недомогания — роскошь, которой следует опасаться, — ответила она ему так же тихо. — Мне уже намного лучше.