Проект Мантикора

– Я собираюсь раскрыть вам некоторые обстоятельства смерти Сапожина. – Продолжил наседать Генрик, воодушевлённый первичным успехом. – Я надеюсь получить от вас ответы и рассчитываю на искренность с вашей стороны. Делу ещё не дали широкую огласку, и мне совершенно не хочется до этого доводить. Репортёры и бульварные писаки раздуют из этого жуткую историю, они и до сюда доберутся, будут стоять у вас под окнами и караулить. Чем скорее это дело отправится в архив, тем спокойнее будет моя жизнь. Я раскрою свои карты, вы свои, ведь у каждого из нас имеются секреты, не так ли, профессор? Это будет сделка на честном слове.

Скуратович согласно кивнул и совсем раскис в своём кресле, однако в глазах его стояло желание довести дело до конца. В этом отношении детектив прекрасно понимал его.

– Итак, – Генрик приступил к повествованию, – вчера утром из квартиры Сапожина стали доноситься крики. Соседи уверяют, что кричал он от боли, хотя, по нашим сведениям, в тот момент в квартире никого кроме него не находилось. Через некоторое время к нему домой проникли некие неустановленные личности. Им пришлось взламывать замки, чтобы попасть внутрь, ибо Антуан не имел возможности открыть дверь. Эти неизвестные пробыли в квартире совсем недолго и успели скрыться до появления полиции. Их абсолютно не интересовала судьба Сапожина, предполагаю, что к нему они явились, чтобы забрать какой-то предмет. На это указывает ряд обстоятельств: во-первых, жертва была полностью одета, а будильник на его телефоне был установлен на половину восьмого утра, весьма странное время для воскресного подъёма, особенно учитывая, что все прочие будильники у него поставлены на одиннадцать часов. Он явно не был жаворонком, а должен был проснуться в такую рань и одеться по той причине, что у него была назначена встреча. Во-вторых, на его кухне был обнаружен перевёрнутый переносной холодильник, пустой, если не считать морозильных элементов и растаявшего льда. Крышка от него лежала на столе, указывая на то, что он спокойно раскрыл холодильник, а в дальнейшем был вынужден отпинуть его от себя. Само тело изувечено самым мерзким способом, оно покрыто химическими ожогами, в некоторых местах сквозными. А ещё повсеместно вокруг тела разбросано вот это. – Генрик вытащил из конверта маленькую баночку, на дне которой лежала металлическая стружка, и поставил её рядом с двумя выложенными фотографиями. – У меня в конверте есть ещё один снимок, могу показать вам, как выглядят раны Сапожина…

– Не нужно! – Побледневший профессор резко оборвал монолог детектива. – Не нужно! Я… я имею представление о том, что там увижу.

Немало удивлённый последней фразой Скуратовича Генрик не стал извлекать из конверта страшную фотографию, вместо этого он задал простой вопрос:

– Вам стало что-нибудь понятно из моего рассказа? Вы можете мне объяснить или как-то дополнить события вчерашнего утра?

Эрза сделал выжидательную паузу, предоставляя старику возможность хорошенько подумать. Его пальцы барабанили по столешнице, а глаза то и дело метались между фотографией ёмкости и лежащей в банке стружкой.

– Боюсь, что могу. – Наконец произнёс он. – Всё это так фантастично и невероятно, но дайте мне возможность собраться с мыслями.

Заинтригованный детектив предоставил профессору возможность обдумать ответ, а сам деликатно отвёл взгляд и стал рассматривать рамки благодарственных писем. Генрик заметил висящий чуть в стороне рисунок улитки, выполненный ребёнком или же взрослым человеком, не обладающим изобразительным талантом. Повешенная на видном месте зарисовка не вписывалась в атмосферу кабинета, она выглядела чужеродной на фоне чертежей и ровных графиков.

– Наверное, пришёл мой черёд поделиться с вами одной историей. – Заговорил Скуратович после длительного молчания. – Она будет длиннее вашей, но я вынужден начать её издалека, чтобы не потерять нить рассуждений и логических цепочек, ведущих к нашему разговору. Шесть месяцев назад вернулся корабль, побывавший на одном из спутников Марса.

– Вы имеете в виду полёт миссии «Аргонавты»? – Уточнил Генрик, вспоминая подробности, услышанные в новостях.

– Именно этот полёт я и имею в виду. – Подтвердил Скуратович. – Он имеет прямое отношение к смерти Сапожина.

Детективу осталось лишь задаваться немыми вопросами и строить предположения о том, каким образом полёт марсианской миссии полугодовалой давности может быть связан с делом Антуана. Профессор тем временем продолжал:

– Скорее всего, вам, как и остальному человечеству, не известен тот факт, что их возвращение могло окончиться большой катастрофой? Лишь чудом удалось избежать трагедии тем днём, а виной разгерметизации могли стать неизвестные нам организмы, замеченные в самый последний момент одним из членов экипажа. Под влиянием случая он утаил свою находку даже от командира корабля и тайком вынес её с территории космодрома, ему не захотелось делиться ею с кем-либо. Кроме меня.