Проект "Мессия"

Тринадцать часов. Потом атмосфера прояснится, Предел залечит раны, заработают сенсоры и система Творца начнёт снова синхронизировать точки контакта. Как только атмосфера прояснится и исчезнут помехи, зонды-разведчики их обнаружит и мэтресс поймет, что корабль не взлетел.

Пока Мелисса не может вывести из предпосылок, что в итоге она сделает. Непредсказуемость той, что способна видеть вероятности, вызывает у ее виртуальной системы сенсорные неполадки. Будь она сейчас человеком у нее волосы встали бы дыбом, Ванесса сильно беспокоит её, а надо ещё разделаться с вирусом, который изменяет структуру кода. Системе никак не удаётся сбросить настройки конфигураций оболочки и задать новые параметры. Она снова и снова возвращает ее память в тело двенадцатилетней, слепой девочки, а в довесок копирует туда ещё и фрагменты воспоминаний Девять-четырнадцать.

Мелисса переключает внешние щиты, зеркальная поверхность исчезает, теперь сенсор показывает, что происходит снаружи и выводит это на экран визора. Клубится пыль, буры встали, дойдя до непригодных для переработки слоёв породы. Процент органики настолько низкий, что трудно поверить, что под ними дно океана. Океана, в котором нет жизни. Уже нет. Урожай был собран в конце зимы, и голодному кораблю остается только копаться в кальциевой пыли поверх карбидного панциря. Новый донный слой начнет расти только в начале лета, когда на Алькаан упадет Тень Творца. Своим явлением Творец запустит новый виток Сеятеля, активирует течения, которые принесут изменения в состав мертвой воды. И к тому моменту как вылупится первая волна молодняка киатту, вода у этих берегов будет полна жизни, чтобы голодные головастики, еще не умеющие летать, могли добывать из нее пищу. Мир Алькаана внутри Предела создан не ради человека, но люди долго и упорно корректировали эту чужую среду под себя.

10.34.26

…25

…24

С мостика Мелисса перемещается в зал виртбота. Перед ней прозрачная стенка куба, внутри куба Терранс лен Валлин. Он скользит вдоль стены, ощупывая её в поисках щелей, он ищет выход. Снаружи отсека минус двадцать градусов, внутри плюс пятнадцать. Рассеянный свет ламп, по прозрачным стенам течёт конденсат, собираясь в узкий и глубокий сток, по которому тоненькая струйка уходит в переработку в недра корабля, где из воды снова превращается в кислород.

Мелисса спускается по лестнице в прямоугольный зал. Зал тёмен и пуст, серые, матовые стены уходят в высокую темноту, где прячется эхо. Глаза проекторов затянуты пеленой, как слепые глаза старика. В самом центре темноты стоит прозрачный куб с золотой рыбкой внутри. Над полом висит десяток таких кубов. Пока пустых.

Она хорошо видит Терранса сквозь стену и знает, что он не видит её.

Система обновила данные и Мелисса получила уведомление. Прошло несколько часов после перерождения и если бы она могла сейчас чувствовать, как человек, то испытала бы разочарование. И ещё, скорее всего, гнев. И конечно же, она бы смеялась. Разве можно было предположить, что мэтресс позволит кому-либо заполучить ее слабое место, ее золотого мальчика?

От той оболочки, которая сохранилась в памяти Мелиссы не осталось ничего. Исчезли красивые узоры печатей, шрамы на лице и следы от ледяных ожогов на ладонях. Система сбросила внешний апгрейд до изначальных настроек, чтобы родился человек, нагой и уязвимый, такой, каким его и задумывал создатель.

Весь апгрейд оболочки смыло неонатальной жидкостью чужого инкубатора и большая часть усовершенствований, которые должны были быть вшиты в конфигурации, оказались недоступны.

Мышцы авара сдулись, выступили острые ключицы, ребра, лопатки, голубые глаза потускнели, от густых темных волос, которые он заплетал в косу, остался бесцветный ёжик.

Вместо конфигураций “Привратник” перед ней стоит “базовый комплект” — человек. Она слышит эхо от его оболочки. Видит, как тщетно он пытался использовать печати — кровоточащие шрамы на руках и щеках. Сеорид вымылся из его крови и кровь его стала красной. Даже когда Творец станет доступен, Террансу не стать вновь Привратником. Чтобы это случилось, он должен умереть и вновь родиться, и колыбелью для его новой оболочки может быть только один инкубатор — материнский. Тот, который выбрала когда-то для него мэтресс Ванесса лен Валлин.

Мелисса отмахивается от фантомов памяти, от собственных и одновременно чужих эмоций, и перемещается внутрь куба. Она признает, что раунд проигран, но не может сдаться так просто.

Авар оборачивается и видит ее. Видит образ Каттери лен Валлин. Мелисса молчит и рассматривает кровавые порезы на его лице, которые покрылись кровавой, красной коркой. Его первый порыв бросится к дочери, но он сдерживает его и убирает руки за спину. Его взгляд стекленеет и авар демонстративно отворачивается.

Он не позволит ей воспользоваться его чувствами.

Мелисса садится на пол, скрещивает ноги, как делают люди, и сводит вместе ладони.

— Не нравится? Я думала, ты будешь рад увидеть дочь!

— Кто ты? — спрашивает авар. — Кто ты такая?

Мелисса смеётся.

— Посмотри на своё отражение, авар, Ванесса как всегда победила тебя.