Проект «Новый Эдем»

‒ Очень захотелось тебя увидеть.

‒ Посмотрела? ‒ сухо поинтересовался Интарс.

Недоволен, что Иви из-за странной нелепости отвлекла его от какого-то важного занятия. Хотя ‒ что может быть важнее визита любимой девушки?

‒ Недостаточно ещё.

Он поднялся, подошёл, взял за плечи. Иви показалось, сейчас встряхнёт, чтобы у неё внутри всё встало на свои места, лишний градус вышел, воцарился прежний разумный порядок.

‒ Чего ты опять придумала?

Осуждает и негодует. Ну и пусть.

Это даже хорошо, что он так близко, и что сам, первый, дотронулся до Иви. Не важно, с какой целью и с какими желаниями. Теперь и она со спокойной совестью может положить ладони ему на грудь, заискивающе заглянуть в глаза.

Будь, что будет!

‒ Ну скажи. Скажи, что ты меня любишь, ‒ Иви старалась быть очень убедительной. ‒ Это же просто слова. Но мне их очень хочется услышать. А тебя же всё равно, что говорить.

Он не оценил её настойчивости. Кажется, даже рассердился.

‒ Найди себе кого-нибудь другого. Для таких игр.

‒ Мне не надо другого. Я тебя люблю.

Как легко получилось. Иви даже не засмущалась, а ведь никому ещё ни разу в жизни не признавалась в любви. А тут само выскочило. Без проблем. Но Интарс опять не оценил.

‒ Мне всё равно. ‒ И наконец разобрался в происходящем. ‒ Ты что, напилась?

Иви ни капли не обижали ни его холодность, ни жёсткие фразы, ни возмущённые интонации. Она согласно кивнула.

‒ Ага. С Ларкой. Так… расслабились.

‒ Заметно, ‒ губы у Интарса скривились.

‒ Только ты не думай, будто всё, что я сейчас говорю, пьяный бред. Наоборот. Пьяные ‒ честные. У них врать и выдумывать не получается.

‒ Тогда иди и проспись.

Какой же он занудный. Ничто его не устраивает.

‒ Ну и фиг с тобой. Очень ты мне нужен.

Иви еле сдержалась, чтобы не показать Интарсу язык. Оттолкнула его, сбросила с плеч руки. И пошла. Только не к себе. Выскочила из комнаты и сразу зарулила в общую на блок ванную. Хотя не представляла, зачем.

Дальше она не особо помнила, знала со слов Интарса.

Тот какое-то время стоял в дверях и слышал, как зашумела вода. Плеснула пару раз, а потом ‒ бесконечный монотонный звук на одной ноте. Пять минут, десять, пятнадцать. Интарс хоть и вернулся в комнату, специально не закрыл дверь, чтобы заметить, как Иви уйдёт. А она по-прежнему торчала в ванной.

Что там делала? Топилась?

Он всё-таки не выдержал, отправился проверять. Постучал ‒ никакого ответной реакции. Тогда Интарс дёрнул за ручку. Дверь оказалась не заперта, а Иви не топилась и не мылась. Сидела на полу, устроив подбородок на ладонях, сложенных на краю ванны, и не отрываясь смотрела на тугую строю, бьющую из крана.

‒ Нашла себе занятие?

Иви не ответила. Интарс решил: надулась на него, вот теперь и игнорирует. Наклонился, посмотрел в лицо.

Глаза закрыты. Спит. Ведь по-настоящему спит. Ненормальная. Смешная. А пол кафельный, холодный.

Выключил воду, наклонился ещё ниже, подхватил Иви на руки.

Она проснулась вовремя. В сознании полная ясность. Сразу поняла, что с ней происходит, и ничуть не удивилась. Ощутила волнующие и столь значимые для неё тепло и силу, не просто ладонью или щекой, всем телом. Обхватила крепкую шею, потянулась, прикоснулась к ней губами. Сначала возле плеча, потом чуть выше.

Интарс замер.

Он всё-таки сказал, что любит её. Когда они лежали, тесно прижавшись друг другу, боясь отстраниться даже на миллиметр, и сердца бешено стучали, ещё не успев успокоиться, и дыхание судорожно прерывалось.

‒ Ви, я люблю тебя.

‒ Я тоже тебя люблю.

До сих пор.

Дурак самоуверенный. Сказали, вмешался, попытался отбить какого-то бедолагу, попавшего в лапы промышляющих по подземным этажам отморозков.

Зачем он полез в одиночку? Без оружия. Не мог что ли позвать подкрепление и тогда уже совершать подвиги? Зачем его вообще занесло на эти подземные уровни? Да ещё в курсантской форме. Для тамошних банд это как красная тряпка для быка.

Иви не пыталась вызнавать в подробностях, что произошло, и так прекрасно понимала. Её не пригласили на опознание. Точнее, её туда не пустили, хотя она рвалась. И гроб всё время оставался закрытым. Не просто так. Но прощаться с бездушным ящиком Иви не могла.

Когда церемония закончилась, Иви отогнала всех от себя, поклялась, что с ней всё более-менее в порядке, что ей очень надо побыть одной, и она пойдёт в свою комнату. Но в свою не пошла. В другую сторону по коридору. Оставалось несколько шагов до нужной двери, но Иви свернула, в ванную. На этот раз дверь она заперла, включила воду. Вот тут ноги и подкосились, слёзы хлынули из глаз. Сердце старалось вытолкнуть из себя боль, и всё тело содрогалось от его безумной пульсации.

Иви сидела на полу, раскачивалась из стороны в сторону, выкрикивала что-то нечленораздельное и рыдала. Долго-долго. Пока окончательно не лишилась сил. Тогда она заснула, свернувшись калачиком. Прямо там, на гладком кафеле.