Проект «Новый Эдем»

Его глянцевая прохлада постепенно проникала в Иви, накапливалась, проступала наружу, прятала от мира под ледяной корочкой. Тот пробовал добраться до неё криками и грохотом, но выплавленный стужей невидимый кокон надёжно защищал, приглушал звуки, вымораживал мысли. Иви было нестерпимо холодно, а Интарсу, наверняка, слишком жарко в печи крематория.

Больше они не совпадали, не имели общего.

Тогда ‒ зачем всё? Лучше замерзать дальше, ничего не воспринимать, ничего не чувствовать. Вот если бы Интарс пришёл, согрел своим ласковым надёжным теплом. Но это был не он. Бесконечно звучало с надрывом: «Иви! Иви! Иви!», а он бы сказал: «Ви».

Чужие руки хватали, тянули вверх, пытались оторвать от пола.

‒ Иви! Нельзя же так! Поднимайся! Поднимайся немедленно!

***

‒ Ну вот! ‒ произнёс Марк расстроенно. ‒ Так и будем по очереди? Зря я всё это на тебя вывалил. Извини.

Иви отчаянно замотала головой, так что слезинки сорвались со щёк, разлетелись в разные стороны.

‒ Так лучше. Так легче. Не думай. Всё нормально.

Марк обхватил её, прислонил к своему плечу. Иви уткнулась в него носом.

Ну вот. Она старше, она сильнее, ей ничто не угрожает. Разве не она должна поддерживать и успокаивать? Но…

Так странно. Так невозможно. Пока не видишь. Если ещё и разум отключить, кажется, что рядом Интарс. Это его плечо. Это его рука. Это…

Самообман.

Иви вскинула голову.

Внешне у них тоже много общего. Светлые глаза, светлые волосы, обаятельная улыбка. Иви смотрела на Марка, искала в нём черты Интарса, а находило другое, что раньше не замечала. Признаки живущей внутри и медленно убивающей неизлечимой болезни: чрезмерную бледность, припухшие веки, тёмные круги под глазами.

‒ Как же тебя сюда взяли?

У них же во время отбора и медицинский осмотр был и всякие тесты на физические нагрузки и выносливость.

‒ По блату. У меня папа большой начальник. Он всё и устроил. И никто ведь из вас не догадался, что я… такой. Неплохо ещё держусь? Правда, это тоже не моя заслуга.

Марк вытащил из кармана на брюках плоский пузырёк, открыл крышку, вытряхнул на ладонь пару маленьких пластиковых капсул с лекарством, растворяющихся в желудке. Привычным движением забросил их в рот, легко проглотил без всякого запивания.

‒ У каждого своё в рюкзаке. И на сердце тоже.

Он торопливо поднялся, почти подскочил, протянул Иви руку.

‒ Вставай, пойдём. А то ещё кто-нибудь отправится на поиски.

Угадал. Навстречу попались Пак и Регина. Забавная поисковая экспедиция.

‒ Слушайте, у вас совесть есть? ‒ сходу набросилась Регина. ‒ Мы с ума сходим, а у них тут романтическая прогулка. Самое время.

Её поддержал Пак, согласно кивнул, забубнил осуждающе:

‒ Представьте, что теперь в голову приходит, когда народ начинает исчезать по одиночке. Кто-нибудь уходит и не возвращается.

Они уже дошли до лагеря, и слова Марка услышали все.

‒ Тут озеро недалеко. Вы когда-нибудь были на настоящем озере?

Никто не нашёлся, что ответить. Что такое по-настоящему живая природа они узнавали только здесь. Огромный лес, открытая равнина без конца и края, луг, горы ‒ всё это новые впечатления, которые удивляли и захватывали воображение. А теперь ещё озеро. Только Торий, отвернувшись, сдержанно хмыкнул и заметил с присущими ему рассудительностью и скучным рационализмом:

‒ Темно уже.

Да, последние краски отгорали, уступая место густой синеве, ночной мрак поглощал мир. Но это ведь на недолго, только до следующего рассвета.

Глава 13. Между ангелом и зверем. Кондр

Фео проснулась, когда первые лучи рассвета тонкими стежками прошивали лесной сумрак. Царивший вокруг сонный покой казался не состоянием, а живым существом, пусть и весьма призрачным. Он тихо и размеренно дышал, был мягок и пушист, он сладко дремал, и не хотелось его беспокоить.

Тогда Фео закрыла глаза и попыталась опять заснуть. Не получалось. Она прекрасно знала, почему. Не из-за Самира, нет. Из-за вчерашних слов Марка, наполненных искренним восхищением: «Тут озеро недалеко. Вы когда-нибудь были на настоящем озере?»

Ей опять приснилась большая вода. Наверное, то самое неведомое озеро. Или река, или даже океан. Масштабы не настолько важны, важна суть. Хотя бы увидеть, хотя бы пройти вдоль берега по границе земли и воды. А самое лучшее ‒ искупаться.

Она не сможет заснуть, и даже лежать больше не сможет.

Фео села, огляделась по сторонам. С одного боку спал Динька, перевернувшись на живот, уткнувшись носом в скомканную куртку, служившую ему вместо подушки. С другого боку спала Иви, положив руку под голову. Тёмно-русая прядь съехала на лицо, почти целиком закрыв его.

Никто не шевелился, и Фео выбралась из спальника, поднялась. Она старалась ступать совершенно бесшумно, сначала осторожничала, шла совсем медленно, но постепенно ускоряла шаг. Словно вода притягивала её, и чем больше сокращалось расстояние между ними, тем сильнее становилось притяжение. Но когда деревья расступились, Фео в нерешительности застыла.