Проект "Плеяда"

— Хорошо, — Илта кивнула, закрывая окно и отходя к топчану. Усевшись на него с ногами, девушка сначала смотрела, как кержак пытается растопить печку, потом легла на спину и прикрыла глаза. Усталость всего дня навалилась на нее тяжкой глыбой и девушка сомкнула глаза. Последнее, что она услышала, прежде чем провалиться в сон — убаюкивающий шум дождя снаружи.

Илта открыла глаза и резко села на кровати. Никогда не подводившее ее звериное чутье сработало и сейчас, заставив обвести настороженным взглядом избу. Все вроде бы в порядке: тихо топится печка, на ней дремлет кержак, подстелив под голову собственную куртку. На одном из табуретов лежит охапка дров — надо полагать Степанов все же принес их.

Вот только самого якута в комнате не было.

Илта внимательно огляделась по сторонам — двери и окна плотно закрыты, также как и прикрыта дверь на мальницу. Она поднялась, пройдя к окну, толкнула ставни и ее брови удивленно приподнялись: что-то тяжелое снаружи припирало их. Уже предчувствуя дурное, она подошла и толкнула дверь — ее тоже что-то держало снаружи.

И тут Илта поняла, что ее разбудило.

Кержак, разморенный спал на русской печке, когда был грубо растормошен куноити.

— Вставай! — шипела она, — Юра, ну вставай же!

— Ааа, что, — он повел глазами, — что-то случилось?

— Случилось, Юра, случилось, — Илта прижала палец к губам и кивнула в сторону двери на мельницу, — слышишь?

И кержак услышал. Сквозь шум дождя, лившего не переставая, слышался плеск воды и хлопанье лопастей.

Мельница работала.

— Что за черт?! — Юрий соскочил с печи, сонное выражение мигом исчезло с его лица, — как эта рухлядь…

— Это еще не самое хреновое, Юра, — тихо произнесла Илта, — ты видел Степанова?

— Он приходил, принес дров, — рассеяно проговорил кержак, — посидели немного за столом, чаю выпили. Потом он сказал, что покараулит, а я могу поспать, он сменит потом. Ну и так, в общем, я лег, он сидел за столом…

— А теперь его нет, Юра — тихо сказала Илта, — понимаешь? Окна закрыты наглухо, дверь тоже — он ее припер чем-то. А сам ушел.

— Черт! — вскинулся Юра, метнвушись сначала к окну, потом к двери, ломанул плечом, попытавшись открыть — раз, другой. Словно остервнев он колотился об дверь, ругаясь как черт.

— Хватит! — выкринула Илта, чувствуя, как заражается этим страхом зверя, попавшего в западню, — побереги себя.

— Вот же я дурак! — простонал Мирских, опускаясь на табурет, — так прошляпил!

— Мы оба дураки, Юра, — произнесла Илта, — даже удивительно, как легко он нас провел.

— Но почему он не пристрелил нас во сне? — недоуменно спросил Юра, — и что все это значит? — он кивнул в сторону двери, за которой работала мельница. Илта покачала головой, пытаясь подавить дикий, иррациональный страх, отголосок которого, как она сейчас понимала и заставил ее проснуться. Было что-то особенно жуткое, в том, что то, что днем казалось лишь устарелой постройкой, ночью обрело странную и, похоже, недобрую жизнь. На ум полезли пугающие китайские легенды о «цзи-гуань»- духах «неодушевленных» предметов, принимающих человеческое обличье.

Мельница работала все громче, шум воды и ударов лопастей все больше заглушал дождь. Илта и Юрий инстинктивно старались держаться подальше от двери, ведущей на мельницу. Илта вспомнила о погребе, но отогнала эту мысль — глупо надеятся, что подвал ведущий под ожившую мельницу приведет их к спасению. Скорей уж именно оттуда стоит ожидать наибольшей опасности. Она переглянулась с Юрием, перевела взгляд на дверь, затем снова на кержака. Все было ясно без слов — они ухватили стол и подтащили его к двери, приперев его топчаном и для, верности, сверху навалили оба табурета. Илта бегло осмотрела амбар — нет, толстые стены, сложенные из крепких бревен, не оставляли надежды на то чтобы выбраться.

Вернувшись обратно в избу, она увидела, что Юрий стоит возле печки, спешно перезаряжая берданку. Девушка прислушалась и тоже схватилась за маузер.

Дождь за стеной стихал, замолкал и стук жерновов мельницы. И в наступающей тишине Илта и Юра услышали, как за стеной приподнялась и тяжело опала крышка погреба. Вслед за этим послышались странные хлюпающие звуки — словно кто-то шагал по полу в сапогах полных воды. У Илты прошел мороз по коже — что-то переваливаясь за стенкой, колотилось об нее, шумно втягивало ноздрями воздух. А потом послышался протяжный вой, напоминающий одновременно плач младенца и кваканье огромной лягушки. Что-то тяжело бухнуло в дверь.

— Что это? — Юрий перекрестился, — малая, это твои шутки?

— Нет, — Илта не сводила взгляда с двери. Новый удар, еще сильнее прежнего сотряс стену, один из табуретов рухнул на пол, расколовшись на части. За дверью раздались склизкие звуки — словно по полу прополз огромный червяк. Грохнул удар, второй, третий. Доски двери жалобно скрипнули, рухнул второй табурет, треснула ножка топчана, вклиненного между столом и стеной.

— Долго не продержится, — произнес Юрий, поднимая берданку, — ну, что малая, кликнешь чертей на подмогу?