Проект "Радуйся, Мария" (ЛП)

Во-первых, игла проникла внутрь. В этом нет никаких сомнений. При всей своей устойчивости к свету и теплу, Астрофаг, очевидно, справлялся с острыми предметами не лучше, чем любая другая клетка.

В тот момент, когда я проделал в нем дыру, вся клетка стала прозрачной. Больше не безликая черная точка, а клетка с органеллами и всем остальным, что хочет увидеть микробиолог вроде меня. Именно так. Это было похоже на щелчок выключателя.

А потом он умер. Разорванная клеточная стенка просто испустила дух и полностью распалась. Астрофаг превратился из сплоченного округлого объекта в медленно расширяющуюся лужу без внешней границы. Я схватил обычную иглу с ближайшей полки и высосал жидкость.

“Да!” Я сказал. - Я убил одного!”

- Молодец, - сказала Стрэтт, не отрываясь от планшета. - Первый человек, убивший инопланетянина. Совсем как Арнольд Шварценеггер в "Хищнике".”

- Ладно, я знаю, ты пытаешься пошутить, но этот Хищник умер, намеренно взорвав бомбу. Первым человеком, который действительно убил Хищника, был Майкл Харриган, которого играл Дэнни Гловер, в "Хищнике 2".”

Она с минуту смотрела на меня через окно, потом покачала головой и закатила глаза.

- Дело в том, что я наконец-то могу узнать, из чего сделан Астрофаг!”

"В самом деле?” Она отложила планшет. “Убийство сделало свое дело?”

- Думаю, да. Он больше не черный. Свет проникает внутрь. Какой бы странный эффект ни блокировал его, его больше нет.”

- Как тебе это удалось? Что его убило?”

“Я проник через внешнюю клеточную мембрану с помощью наносиринги.”

- Ты ткнул в него палкой?”

"нет!” Я сказал. - Ну... да. Но это был научный тычок очень научной палкой.”

- Тебе понадобилось два дня, чтобы додуматься ткнуть в него палкой.”

“You...be тихо.”

Я поднес иглу к спектроскопу и выбросил астрофагическую гадость на платформу. Затем я запечатал камеру и запустил анализ. Я переминался с ноги на ногу, как маленький ребенок, ожидая результатов.

Стрэтт вытянула шею, чтобы посмотреть на меня. - Так чем же ты сейчас занимаешься?”

-Это атомно-эмиссионный спектроскоп,” сказал я. “Я уже говорил вам об этом раньше—он посылает рентгеновские лучи в образец, чтобы возбудить атомы, а затем наблюдает за длинами волн, которые возвращаются. Это совсем не сработало, когда я попробовал это на живом астрофаге, но теперь, когда магические свойства остановки света исчезли, все должно работать как обычно.”

Машина запищала.

“Все в порядке! Поехали! Пришло время выяснить, какие химические вещества содержатся в форме жизни, которая не использует воду!” Я прочитал на жидкокристаллическом экране. На нем были показаны все вершины и элементы, которые они представляли. Я молча уставился на экран.

- Ну что?” - сказал Стрэтт. “Ну?!”

“Гм. Там есть углерод и азот...но подавляющее большинство образцов-это водород и кислород.” Я вздохнула и плюхнулась в кресло рядом с аппаратом. - Отношение водорода к кислороду-два к одному.”

“Что случилось?” спросила она. - Что это значит?”

- Это вода. Астрофаг-это в основном вода.”

У нее отвисла челюсть. “Как? Как может то, что существует на поверхности солнца, иметь воду?”

Я пожал плечами. “Вероятно, потому, что он поддерживает свою внутреннюю температуру на уровне 96,415 градуса по Цельсию, независимо от того, что происходит снаружи.”

“Что все это значит?” спросила она.

Я обхватил голову руками. “Это означает, что каждая научная статья, которую я когда-либо писал, ошибочна.”

—

Хорошо. Это удар в штаны.

Но я все равно не был счастлив в этой лаборатории. И они, должно быть, привлекли более умных людей, чем я, потому что я здесь: у другой звезды на корабле, приводимом в действие Астрофагом.

Так почему же я здесь один? Все, что я сделал, это доказал, что моя вера на протяжении всей жизни была неправильной.

Думаю, я вспомню эту часть позже. А пока я хочу знать, что это за звезда. И почему мы построили корабль, чтобы доставить сюда людей.

Конечно, все важные вещи. Но сейчас на корабле есть целая область, которую я еще не исследовал.

Место хранения.

Может быть, я смогу найти что-нибудь другое, кроме самодельной тоги, чтобы носить.

Я спускаюсь по лестнице в лабораторию, а затем дальше вниз, в общежитие.

Мои друзья все еще там. Все еще мертв. Я стараюсь не смотреть на них.

Я осматриваю пол в поисках любого намека на панель доступа. Ничего. Поэтому я опускаюсь на четвереньки и ползаю вокруг. Наконец, я замечаю это—очень тонкий шов, отмечающий квадрат прямо под койкой моего товарища по команде. Я даже не могу вонзить ноготь в шов, он такой тонкий.

В лаборатории были всевозможные инструменты. Я уверен, что есть плоская отвертка, которую я мог бы использовать, чтобы открыть это. Или…

“Эй, компьютер! Откройте эту панель доступа.”

“Укажите диафрагму для открытия.”

Я указываю на панель. “Это. Эта штука. Открой его.”

“Укажите диафрагму для открытия.”

- Э-э...открой проем в подсобное помещение.”

“Вскрытие склада", - говорит компьютер.