Проект «Сфинкс»

Из контейнера выскочила дюжина горящих тварей и бросилась в глубину тоннеля. Краузэ и Курт выстрелили им вслед, но промазали.

— Добавь! Добавь им еще! — заорал бешеным голосом Курт. Огонь в его глазах еще больше распалялся. — Жги их, мать твою! Жги! Скорее!

Хорьх подошел к двери, наполнил карцер огненным потоком и снова отскочил.

Раздался нечеловеческий крик.

У Хорьха отвисла челюсть.

Или этот крик ему послышался?

Может, этот звук издал вырвавшийся из двери огонь?

Больше никто не выбегал.

И не кричал.

Жуткий визг затих.

«Показалось или нет?» — встревожился Хорьх. Широко расставив ноги, он стоял напротив двери. Уголки губ нервно подергивались. Руки дрожали. Лицо осунулось.

«Мы все окажемся в страшной беде, если будем вот так уничтожать друг друга, — думал он, смотря на пламя. — Нужно было проверить… я ведь чувствовал, что Вайгель жив».

Нагреваясь, металлическая обшивка контейнера начала покрываться радужными разводами.

* * *

После нападения крыс Ганс Вайгель не умер.

Изуродованное тело лежало на полу и истекало кровью.

Он не чувствовал больше ни боли ни страха.

Что-то изменилось в нем. Где-то внутри.

Вайгель не мог пошевелиться. Не мог моргнуть. Не мог крикнуть. Но он жив… реально жив… мог думать и видеть… и чувствовать запахи. Из их множества обоняние выделяло лишь два: зловоние грязных крыс и приторно-сладкий запах собственной крови.

Крысы кружились вокруг, неспешно доедая плоть человека. Но это обстоятельство уже мало беспокоило Ганса. Почему-то он был уверен: ему ничто уже не навредит.

«Почему я ничего не чувствую? Может, в меня вселился сам дьявол? Или крысы впрыснули в меня своими клыками какой-то яд?» — думал Вайгель.

Раньше все походило на страшный сон: крысы пугали, темнота и спертый могильный воздух душили и, казалось, что весь мир спрятался за темными очками, чтобы не видеть его мучений. Когда-то это был кромешный ад среди расплывчатых теней с горящими глазами. Но теперь характер сна полностью изменился. Начались другие видения — полные утробного спокойствия и какой-то новой жизненной силы. Время как будто переместилось в другое измерение. Оно растягивалось до неузнаваемости: минута казалась часом, а час — вечностью. Ганс словно бы летел по бесконечному, глубокому туннелю, проваливаясь в бездну…

Внезапно Вайгель услышал чьи-то быстрые приближающиеся шаги. Послышались голоса и смех. Кто-то подошел к двери карцера. Свет фонаря ослепил его, но зажмуриться он не смог. Услышал тихий шепот и угрозы, от которых ему стало жутко, но и губами пошевелить не удалось.

«Конец… Сейчас я буду умирать в мучительных агониях. Наступит смерть — быстрая и яркая… Ради Бога, не делайте этого! Вытащите меня отсюда! Я жив! Слышите?! ЖИВ!» — взмолился мысленно Вайгель.

В промежуток между створок двери просунулась черная трубка с подрагивающим пламенем на конце. Кто-то настойчиво приказал: «Зажигай, черт возьми! Жги их!»

«НЕТ! ПРЕКРАТИТЕ ЭТО! ПОЖАЛУЙСТА!» — молил их Ганс.

Труба зашипела как разъяренный дракон и выплеснула струю беспощадного пламени.

«СВОЛОЧИ! ГОРЕТЬ ВАМ ВСЕМ В АДУ!»

Крысы моментально вспыхнули как пересушенный хворост и, подхваченные огненным вихрем, разлетелись по сторонам, кружась в пылающем фейерверке. От их визга заложило уши.

Глаза Ганса лопнули как рыбьи пузыри и свернулись сморщенной пленкой. Нестерпимая адская боль медленно вонзалась в тело, будто тысячи маленьких иголок. Кожа горела, лопалась и темнела, превращаясь в черный пергамент. Его кожа!..

Огненная волна снова накрыла Ганса…

* * *

Брезентовый мешок с телом Франца Крюгера покачивался в движущейся тележке.

— Куда мы его везем, господин обер-шарфюрер? — спросил молодой прыщавый солдат у высокого тощего человека.

— Скоро увидишь, — ответил Карл Хольман. — Об этом тоннеле знают только двое: я и господин комендант… А теперь узнаешь и ты… Смотри не проболтайся никому! Иначе окажешься в таком же мешке. — Он ткнул пальцем на труп и покосился на солдата. — Думаю, скоро у нас работы прибавится. На базе происходит что-то странное, но об этом умалчивают.

— Почему? Разве это должно быть тайной? Ведь люди гибнут!

— Эта тайна не для простых смертных, Зигфрид, — сказал Хольман и мелко рассмеялся. — Но меня им не перехитрить! Раньше — что? Один-два покойника в год, да и то по собственной глупости гибли — все из обслуживающего персонала: кого током шарадахнуло, кого вагонеткой раздавило. А теперь — солдаты! Третий за месяц. Каково, а?.. Поворачивай направо.

Тележка свернула в узкий проход. Воздух здесь был просто ледяным. Огонь горящих факелов неровно задрожал. Зигфрид поежился и осмотрелся. По обеим сторонам арочного тоннеля выступали железные каркасные ребра, которые в отблесках факелов вырастали в размерах, вытягивались, а потом словно сжимались. Казалось, в этом месте, наполненном качающимися тенями, все лишено надежности и опоры.