Проект "Стокгольмский синдром"

— Ничего не понимаю, — я нахмурился и отошел от Ирины, уставившись в окно. На улице уже опустились сумерки, и фонари освещали часть дороги с тротуаром у дома. — Я получил смс от нее в тот вечер, до сих пор его храню, — сам тут же достаю телефон и открываю его, читая уже в миллионный раз, как особое заклинание, с помощью которого смогу отпереть все двери, закрытые на вековые замки. Ирина подошла ко мне со спины и обняла, положив голову. Я прикоснулся к ее руке, принимая сочувствие, которое она выразила безмолвно.

— Мне очень жаль, что в тот момент, мне было важно отвлечься от своих собственных проблем, и я не обратила никакого внимания на изменения в поведении подруги, — глухо проговорила девушка, затем отстранилась от меня.

— Ты не виновата, Ирин, — с пустотой в словах, отвечаю. — Все мы люди, и не обязаны наблюдать за другими.

— Ей было больно, — со значением замечает Власова, и я обернулся, не понимая, о чем она говорит, даже нахмурился. — Когда мы ушли из клуба, Оля пожаловалась на боль в животе, но отмахнулась от меня, когда я просила поехать в больницу, сказала, что спазм легкий, потерпит до приезда домой. Но всю дорогу, я видела, как она держала руку на животе, с волнением гладила его и поглядывала на часы.

— Значит, уже тогда она знала, что теряет нашего малыша, — я осел на пол, пряча в руки голову, прекрасно понимая всю палитру ощущений моей жены. Была совершенно одна, и те три теста — это не просто три использованных теста, а факт ее страха и боли, неверия, что это случилось с ней. И, как всегда, меня не оказалось с ней рядом, чтобы разделить общую потерю.

— Я слышала, что она плакала, — продолжает Ирина, — стучалась в комнату, прося впустить меня и поговорить в чем дело, — девушка накрывается пледом, будто замерзла. — Утром мы встретились за завтраком, который я приготовила для нас обеих, даже словом не обмолвилась, будто никакого вечера не было вовсе. Пыталась начать разговор, но один ее взгляд, и сам знаешь, что все желание отпадает продолжать.

Я рассмеялся. Да, Оля унаследовала этот взгляд у своего отца — тонкий намек, чтобы не совали свои носы туда, где нет доступа для всех.

— Откуда достала билеты в «Богиню»? — я поднимаю свой взгляд на Ирину, вспомнив о пропуске в клуб, ведь его не так просто найти или купить. Ирина пожала плечами, как между прочим.

— Сначала, эти два билета предназначались для нас со Степой, — краснея, Ирина признается, и я соображаю, для каких целей: клубы специфичные, имеют свои личные гостевые комнаты, не только для собственного развлечения, но и для экспериментов, если изъявляешь желание на что-то большее. — А потом мы разругались, не успев сойти с трапа самолета. Вот так мы с Олей и оказались в этом гребанном клубе.

— Ясно, — согласно кивнул головой, я встаю и направляюсь к выходу, но тут же оборачиваюсь, — Что у тебя с моим братом? — задаю вопрос в лоб, и Ирина, округлив глаза, не ожидала от меня, что я посмею переступить через себя и поинтересуюсь личной жизнью девушки.

— Ничего, — твердо отвечает мне, смотря в упор, зная, что от меня не сумеет скрыть правды. — Я работаю в клубе твоего отца, Марк помог устроиться. Леонид, — Ирина переходит на деловой тон, скрестив руки на груди. Для меня стало неожиданностью, что девушка променяла работу анатома на, а собственно, на кого. Уставившись на неё с вопрос на лице, ожидаю получить его. — Я работаю танцовщицей, — и меня распирает от смеха, когда как Ирина надула губы, обидевшись на меня и мою реакцию. — Что? Что смешного, Лёнь? — с недоумением смотрит на меня.

— Прости, — тут же замолкаю, но все же образы рисуют в голове длинноногую Ирину на тех пилонах, на которых танцовщицы развлекают огромный зал танцующей молодёжи. — Ты ушла из морга?

— Нет, просто взяла меньше часов и другие смены, — признаётся, и я понимаю, что Власова старается избежать соприкосновения с бывшем мужем.

— Ты без Степана долго не протянешь, — сухо замечаю, и девушка соглашается со мной, легонько кивнув головой. — Так, какого черта вы бегаете друг от друга? — повысив тон голоса, задаю девушке вопрос, вгоняя в ловушку.

Ирина прячет свои глаза, в которых проскальзывает искорка боли и тоски одновременно. — Потому что так надо, — тихо отвечает, заставив меня молчать.

— Пусть будет по вашему, но одно скажу, что вы оба друг друга уничтожите. Вчерашний вечер ясно дал понять, Степан пойдет на всё, лишь бы рядом с твоей юбкой не ошивался ни один кобель, — намеренно цинично провожу аналогию с животными, потому что так будет честнее описать намерения многих мужчин. Ирина отмахнулась от меня, смутившись от примера.

— Не говори чепухи, Фрейд, мы разведены в конце концов, и у каждого из нас своя дорога, — Ирина играючи отбилась своим ответом, пропитанным сожалением и тоской по бывшему мужу.