Проект «Цербер». Родословная

Громов собрал подчинённых ему офицеров на совещание. Сам факт предстоящего боя никого из профессиональных военных не удивил: знали куда командировка, но вот идти в атаку с необученным личным составом – та ещё авантюра. Вдобавок к неважным боевым навыкам рядовых и сержантов прибавлялась неслаженность подразделений. Почти никто никого не знал. Даже командиры познакомились друг с другом менее суток назад, а кое-кто из них и с личный состав только вчера принял. А тут ещё и воевать вместе надо. Но поскольку изменить ничего уже было нельзя, Александр Иванович потребовал действовать согласно следующему плану: впереди пойдёт разведка, а танки, вперемешку с другим бронированным транспортом поплетутся за ними. Пехота должна будет разместиться на броне и попрыгать с неё, как грянет первый выстрел. В случае боя движение останавливается: пехота занимает фланги и корректирует огонь техники.

Командиры сверили карты – самая свежая была отпечатана три десятилетия назад, переписали позывные, договорились об ответственности за направления возможного огня и пошли поднимать уснувший крепким сном личный состав. Времени оставалось в обрез – Громову и так пришлось выпрашивать паузу в два часа. В конце концов выставленная второпях колонна двинулась от базы к Северо-Восточному въезду в город. Майор смотрел на дымящиеся вдали девятиэтажки, с рёвом пролетевшие над городом реактивные самолёты и попытался изгнать дурные мысли прочь из своей головы. Укрывшись за башней танка, он держал связь со всей «ленточкой» из машин через радиста, которого посадил рядом с собой. Метр за метром, город становился всё ближе. Колонна пересекла небольшой мост через один из притоков Сужны, стали видны первые проезды промышленного квартала. Взору открылась страшная картина: почерневшие корпуса подбитой техники с багровой, дурнопахнущей землёй вокруг них. Из полуразрушенной кирпичной проходной завода выглянуло несколько солдат-пехотинцев с перебинтованными конечностями. Не сказав ни слова, они проводили взглядами проезжавших мимо них «свежих» мотострелков. Юноши, прочувствовавшие близость смерти, смотрели на своих перепуганных одногодок. Снизу вверх смотрели постаревшие, тёмные от грязи и копоти лица, безучастные, пустые глаза. На раненых висела местами порванная форма. При взгляде на эту горстку уцелевших, по спинам ехавших в город солдат пробегала неприятная холодная рябь.

Колонна свернула в сторону жилого квартала, двигаясь сквозь протараненный танком завал. Колёса и гусеницы ехали по слою из гильз, снега и грязи, скопившихся на потрескавшемся асфальте. Вокруг стояли зияющие выбитыми окнами дома: тлеющие пожары в отдельных квартирах, рухнувшие перекрытия, дыры в стенах, чёрная от гари штукатурка. Вместо пешеходов на пустых улицах лежали трупы. Вот несколько солдат, обезображенных взрывом ручной гранаты у подъезда. Вот старушка, рухнувшая там, где ей снесло миномётным осколком часть черепа, разорвав в клочья платок. Рядом с ней «похоронен» под упавшей стеной дед. Неподалёку видна торчащая из кучи обломков рука в женском пальто. А впереди, на обочине в глаза бросался недавно потухший танк с наполовину вылезшим из верхнего люка танкистом. Его тело напоминало прогоревшую спичку – изогнутое туловище с запекшейся плотью, прилипшей к костям. Разведка доложила о столкновении: на очередном перекрёстке по гусеницам транспортёра из подвала прострочили очередью. Бойцы решили пока не открывать прицельный ответный огонь и не использовать пушку своей машины – отошли назад. Их офицер понимал, что колонна сейчас двигалась по тылу своих: усиленная вечерним пополнением 286-я бригада должна была стоять где-то поблизости. Громов попытался выйти на связь с командованием, но безуспешно. Тогда он приказал первому танку без десанта подъехать к перекрёстку, остановиться лобовой бронёй к опасному дому, а ствол направить дальше по улице, в сторону центра города. После того, как многотонная «коробка» выполнила указания, беспорядочная стрельба со стороны подвального окна прекратилась. Разведчики, сотрясая воздух отборнейшей руганью, подобрались ближе к опасному проёму и услышали схожие ругательства в ответ. Подвал оказался занят взводом солдат, отбившихся от 286-й бригады. Рации у них не было, командир погиб, где свои и куда идти они не знали. Пару раз к этому перекрёстку приближались боевики, и тогда взвод сыпал им очередями из несколько стволов. Среди выживших солдат было много легкораненых. Кроме уцелевших в этом «бункере» находилось и несколько трупов. Бойцов, скончавшихся от полученных ран, сослуживцы бросать не собирались.