Профессия – первая леди

– Не удивлюсь, если это так! Семейство Карпушинских вообще было странным: матушка увлекалась мистикой и медленно сходила с ума, Савва зарабатывал деньги и пил, их сынок Бобби транжирил состояние и мечтал о том, что когда-нибудь получит миллионы отца. Он их и получил, но не успел насладиться богатой жизнью – грянула революция!

Мы еще немного поболтали, я чувствовала, что д’Орнэ упорно что-то скрывают от меня. Но что именно? Они создают благостный и величественный портрет Стефана-старшего.

– Я заметила у вас несколько его картин, вы разрешите мне полюбоваться на них?

Стефан-младший любезно проводил меня в холл, стены которого украшали шедевры его деда.

– Вам очень повезло, что уцелело так много полотен, – заметила я. – И как это только получилось?

Стефан быстро ответил:

– Это в самом деле чудо, Серафима Ильинична, мы считали, что полотна моего деда все погибли, за исключением нескольких, которые находились в запасниках музеев и частных коллекциях. Мы с матушкой думали, что ничего не осталось, хотя дед был чрезвычайно плодовитым художником, им было написано не менее трех сотен картин. В начале девяностых мне посчастливилось наткнуться на одного парижского антиквара, чердак дома которого был заставлен полотнами моего деда! Старик знал Стефана-старшего, преклонялся перед его талантом, поэтому перед возвращением дедушки в Герцословакию он купил все его картины и сохранил таким образом для потомков. Антиквар завещал их моей матушке.

– Сказочное везение, – пробормотала я. Что-то смущало меня во всей этой истории. – Прямо как в лотерею пятьдесят миллионов выиграть!

– О, это в самом деле так! Открою вам секрет, долгое время моя матушка и я были уверены, что картины Стефана, написанные им после возвращения на родину, погибли во время блокады Иоаннграда. И вот на днях мне позвонили и сообщили, что в подвале одного из старинных особняков, который сейчас ремонтируют, наткнулись на несколько просмоленных ящиков. Я уже был в Иоаннграде – без сомнения, это картины моего деда, причем как завершенные, так и наброски и эскизы. Нам предстоит кропотливая работа по их реставрации, картины просто в отвратительном состоянии.

Стефан, извинившись, оставил меня созерцать шедевры деда. Картины не произвели на меня впечатления, но я вспомнила, что каждая из них стоит несколько сот тысяч долларов. Наследие безумного Стефана позволило его дочурке и внуку жить, не заботясь о завтрашнем дне.

Я ковырнула ногтем холст. Увы, я ничего не понимаю в живописи! До меня донеслись возбужденные голоса – сынок о чем-то совещался с матушкой. На цыпочках я подошла к залу.

– Говорю тебе, мама, нам нечего ее бояться. Эта идиотка так же разбирается в живописи, как свинья в апельсинах!

И куда только делся галантный внук модного художника? Это он обо мне-то так говорит?

– Стефан, это опасно! Она не должна написать эту книгу, ты понял? Сделай так, чтобы она забыла о своей идее!

– Мама, как я это сделаю? Убью ее, что ли?

Возникла пауза, я уж было решила, что Стефан сейчас появится из-за угла и наткнется на меня. Но вместо этого раздался скрипучий голос Весняны:

– Если понадобится, и убьешь!

– Мама, что такое ты говоришь! Пусть пишет о Стефане, создаст нам лишнюю рекламу…

– С этими убийствами нам предостаточно рекламы, – возразила старуха. – Если кто-то начнет во всем копаться, это может стать опасным. Серафима здесь неспроста, она что-то вынюхивает. Где она? Пора ее выпроваживать.

Стараясь как можно меньше шуметь, я вернулась в холл и придала своему лицу благоговейно-восторженное выражение. Стефан д’Орнэ подошел ко мне, я с энтузиазмом воскликнула:

– О, я в восхищении от этого полотна! Сколько оно стоит? Я хочу непременно купить его.

– Центр Пола Гетти предлагал нам семьсот тысяч, но мы отказались, – скромно заметил Стефан. – Это любимое полотно моей матушки, и она не желает расставаться с ним ни за миллион, ни за миллиард!

– В самом деле? – протянула я.

Меня всегда раздражали люди, которые заявляют, что не сделают чего-либо ни за миллион, ни за миллиард. А предложи я старухе Весняне в самом деле миллиард долларов за шедевр ее папочки, небось она бы вприпрыжку понеслась вслед за мной, умоляя прикупить и парочку других картин – за такую же цену!

Стефан-младший мягко посмотрел на меня и, чуть улыбнувшись, добавил:

– Серафима Ильинична, мы были чрезвычайно рады вашему визиту. Моя матушка вам благодарна – наконец нашелся талантливый человек, который решил увековечить память моего деда! Мы всегда к вашим услугам – возможно, вам потребуется консультация или вы захотите посетить картинную галерею…

Вспомнив, чем закончился мой последний поход в картинную галерею д’Орнэ, я содрогнулась. Стефан недвусмысленно намекал мне, что настала пора прощаться. Как бы не так! Я спросила:

– А где у вас… эгм… ванная комната?