Профессия: репортерка. «Десять дней в сумасшедшем доме» и другие статьи основоположницы расследовательской журналистики

– Мадам, та женщина взяла ребенка к своему доктору, а затем отослала няньку домой, сказав, что позже придет повидать вас. У младенца чудовищная простуда, и даже если та женщина ее не захочет, я тоже побоюсь взять ее после всего, что она вынесла. Я ужасно боюсь смерти и не хочу покупать умирающего ребенка.

– Эта женщина скверно со мной обошлась, – сказала она сурово. – Вот уже второй раз с ней такая морока. Если она не возьмет и эту, впредь пусть обращается к другим.

– Я лучше подожду и попытаю счастья со следующим младенцем, который у вас будет на продажу, – сказала я любезно.

– Я не могу придержать для вас младенца, если вы не оставите задаток, – ответила она хитро. – Причина, по которой я задавала вам так много вопросов, – она имела в виду наше первое собеседование, – в том, что уж больно вы молоды для замужней женщины, которой нужен ребенок. Леди, что была с вами, выглядела очень себе на уме. Она не произнесла ни слова и в случае чего сможет сказать, что ни в чем не виновата. Я не в ответе, если женщина берет у меня ребенка, а потом говорит мужу, что он ее собственный. Я едва не угодила в неприятности, да и еще могу угодить, давая ребенка женщине, которая пришла сюда в сопровождении, как вы сегодня. Это ведь я достала ребенка Гамильтона.

– Ребенка Роберта Рэя Гамильтона! – воскликнула я в изумлении.

Она продала ребенка Гамильтона

– Да, того самого. Миссис Гамильтон пришла сюда за младенцем вместе с миссис Суинтон[55]. Миссис Гамильтон выглядела как состоятельная женщина, она была дорого одета, а у миссис Суинтон вид был вполне почтенный, хотя ужасно хитрый. Я не хотела отдавать ребенка при свидетельнице, вот как было с вами сегодня, и сказала миссис Гамильтон: «А ваш муж знает, что вы собираетесь усыновить ребенка?» Она засмеялась и сказала: «О да, он знает, что у меня будет ребенок», а миссис Суинтон сказала: «Можете дать нам ребенка без опаски, потому что ее муж – мой сын!»

Мадам Димайр засыпала меня вопросами о моей семейной жизни. Она хотела посоветовать мне, как обманывать мужей, потому что, по ее словам, она куда лучше моего знает жизнь; опыта у нее гораздо больше. Мои ответы обнаружили мое невежество во многих отношениях, и она смеялась над этим, совершенно обезоруженная моим притворным чистосердечием.

После этого я посетила множество мест, всегда с одинаковым исходом. Везде можно было за деньги получить младенца. Я должна, однако, упомянуть два исключительных случая. Доктор О’Райли с Западной Сорок девятой улицы был очень сметлив. Это высокий человек с гладким лицом, ежиком седых волос и заиканием. Подобно мадам Димайр, он занимает целый дом, и так же, как и у нее, дом этот всегда полон богатыми пациентками.

– Это самое д-д-д-дорогое место в Нью-Йорке, – сказал он с гордостью, глядя на меня нагло и подозрительно. – Я б-б-беру входную плату в 100 д-д-д-долларов, и за все прочее соответственно. Это единственное место, единственное, где можно найти детей б-б-б-благородного происхождения. К-к-к-когда я принимаю пациентку, ее отпрыск отписывается мне, и я волен поступать с ним как мне угодно.

– Вы не задаете никаких вопросов людям, которые берут детей? – спросила я.

– Н-н-никогда, – ответил он со зловещим видом. – Я не хочу знать, кто они, чем занимаются и что будет с ребенком. Д-д-д-до этого дела мне нет.

Другим исключением стала женщина с Ист-Сайда, которая сказала, что младенцев у нее нет и никогда не бывало. Она утверждает, что всегда заставляет мать забрать ребенка с собой и делает все возможное, чтобы убедить женщин не расставаться со своими детьми. Ее дом якобы всегда открыт для любого представителя закона, которому вздумается прийти и все проинспектировать. Она ведет дело честь честью и ей нечего скрывать – так она говорит.

Миссис Шрёдер живет на Восточной Пятьдесят восьмой улице. Она управляет большим заведением, и у нее всегда есть младенцы на продажу. Она очень хитра. Никому никогда не удавалось выведать имя ее няни. Как только в ее доме рождается младенец, его заворачивают в одеяло и относят к няне. Затем она дает объявление об «усыновлении детей»: это означает, что она их и покупает, и продает. Поступая к ней в дом, роженица заключает соглашение о покупке младенца за сумму, не превышающую одного доллара! Потом миссис Шрёдер продает его за такую цену, какую сможет выручить.

Прейскурант младенцев

«Сейчас у меня тут детей нет, – сказала она мне. Это ее обычная отговорка. – Если вы вернетесь через час, я достану вам младенца. Почем? О, что вы, я не смею продавать младенцев; но, конечно, я ожидаю от вас платы за труды. Скажем, 15 долларов. Нет? Что ж, тогда десять. Но не рассчитывайте на первостатейного младенца или на младенца хороших, почтенных родителей – за  десять-то долларов!»

Я не вернулась. Поскольку она не направила меня к своей няне, мне незачем было возвращаться. В день, когда я посетила ее дом, там родился ребенок.