Профессия режиссер. Мастер-классы

«Что случилось, тигровая лилия?» (1966), «Хватай деньги и беги» (1969), «Бананы» (1971), «Все, что вы хотели знать о сексе, но боялись спросить» (1972), «Спящий» (1973), «Любовь и смерть» (1975), «Энни Холл» (1977), «Интерьеры» (1978), «Манхэттен» (1979), «Звездные воспоминания» (1980), «Сексуальная комедия в летнюю ночь» (1982), «Зелиг» (1983), «Бродвей Дэнни Роуз» (1983), «Пурпурная роза Каира» (1985), «Ханна и ее сестры» (1986), «Эпоха радио» (1987), «Сентябрь» (1987), «Другая женщина» (1988), «Нью-йоркские истории» (1989), «Преступления и проступки» (1989), «Элис» (1990), «Тени и туман» (1992), «Мужья и жены» (1992), «Загадочное убийство в Манхэттене» (1993), «Пули над Бродвеем» (1994), «Великая Афродита» (1995), «Все говорят, что я люблю тебя» (1996), «Разбирая Гарри» (1997), «Знаменитость» (1998), «Сладкий и гадкий» (1999), «Мелкие мошенники» (2000), «Проклятье нефритового скорпиона» (2001)

Бернардо Бертолуччи

р. 1941, Парма, Италия

«Спокойствие» – вот что первым приходит мне на ум, когда надо описать Бернардо Бертолуччи. Да, и он прошел через бурные, дикие 1970-е, снимая свои самые провокационные и очевидно политизированные фильмы. Но спустя 20 лет мы встретились с ним для того, чтобы он дал мне интервью, и я не мог отогнать от себя мысль, что у него была причина взяться за фильм о Будде. Правда, в его глазах все еще блестят дьявольские огоньки и я готов поклясться, что его терпения надолго не хватит, но в дни нашей встречи на кинофестивале в Локарно (Швейцария) он буквально излучал миролюбие. Тогда его чествовали за заслуги в кинопроизводстве. «Надеюсь, эта награда не означает, что моя карьера окончена» – пошутил он.

Обычно фамилия Бертолуччи вспоминается в связи с его фильмами «Последнее танго в Париже» и «Последений император» (за который он получил 9 Оскаров). Однако я считаю, что «Конформист» – его величайшая работа. В нем есть все, что делает картины режиссера такими сильными: политическая точка зрения, историческая ретроспектива, личная трагедия человека, фантастическая игра и едва ли не лучшая за всю историю кино работа со светом, проделанная одним из величайших главных операторов своего времени Витторио Стораро (который работал практически во всех фильмах Бертолуччи). Режиссера позабавила идея мастер-класса, наверняка потому, что

он отказался от всех своих киноучителей еще в далеких 1960-х,

однако он отлично сыграл эту роль и рассказал гораздо больше, чем (как он уверял) способен рассказать.

Мастер-класс Бернардо Бертолуччи

Я не ходил в киношколу. Мне посчастливилось поработать в юности ассистентом Пьера Паоло Пазолини – так я и учился режиссуре. Спустя годы я даже стал гордиться тем, что мне не хватает знаний теории; я до сих пор считаю, что лучшая киношкола – это съемочная площадка. Я осознал, что не у всех есть такая возможность. А еще, как мне кажется, чтобы научиться снимать фильмы, нужно не только уметь их создавать, но и смотреть столько чужих картин, сколько возможно. Оба эти фактора одинаково важны. Может быть, лишь из-за них я могу посоветовать посещать киношколы: только там вы обнаружите такое количество фильмов, которые невозможно нигде больше увидеть.

Однако если кто-то попросит меня преподавать киноискусство, я просто не буду знать, что делать. Даже не представляю, с чего начать. Наверное, я бы просто показывал фильмы. Предпочтение, скорее всего, отдал бы «Правилам игры» Жана Ренуара: показывал бы студентам, как в фильме Ренуар наводит мосты между импрессионизмом (искусством его отца) и кино (своим собственным искусством). Этим примером я бы попытался доказать, что этот фильм имеет одну главную цель, которая должна быть у каждого фильма – телепортировать нас в другое место и другую реальность.

Не закрывайте двери

В 1970-е у меня была возможность встретиться в Лос-Анджелесе с Жаном Ренуаром. Ему было почти 80 лет, передвигался он в кресле-каталке. Мы проговорили час, и я был очень удивлен тем, что идеи о кино, которые он выражал, были теми же, что, как мы думали, мы сами изобрели на заре Новой волны. Только к нему они пришли на 30 лет раньше! Еще он сказал мне то, что стало для меня величайшим уроком режиссирования: «Никогда не закрывай дверь на съемочную площадку, поскольку никогда не знаешь, кто или что в нее войдет». Конечно, он имел в виду, что нужно уметь быть готовым к непредвиденному, неожиданному и спонтанному – то есть тем факторам, которые создают магию кино.

В своих фильмах я всегда оставляю дверь открытой, чтобы жизнь вливалась на съемочную площадку. И, как ни парадоксально, это объясняет то, почему я работаю только с чрезвычайно структурированными сценариями.

Чем яснее отправная точка и строже рамки, тем комфортнее мне импровизировать.