Профессия режиссер. Мастер-классы

Но отвлечемся на мгновение. В детстве я увидел три фильма, которые произвели на меня огромное впечатление. Первый – «Однажды на Диком Западе» Серджио Леоне. Я тогда был подростком и от эмоций не мог разговаривать целых три дня. Благодаря этой картине я понял, что в фильме может быть игровой момент. Даже сейчас я не могу снимать следящие кадры, не задумавшись о том, как же они удавались Леоне. Второй фильм – «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика. Я пересматривал его 14 раз на большом экране во время проката. Он помог мне понять важность визуальной эстетики фильма. Третий фильм – анимационная короткометражка Пиотра Рамлера, которую я случайно увидел по ТВ в 17 лет. Меня поразил невероятный потенциал анимации.

Поэтому я сам начал снимать короткие кукольные мультфильмы вместе с Марком Каро[16]. Думаю, всему, что я знаю о режиссуре, меня научила анимация, поскольку работая с ней, ты все контролируешь и все делаешь сам: костюмы, декорации, свет, кадрирование и даже актеров. Я бы посоветовал всем будущим режиссерам начинать с анимации, это отличная возможность создать самому целый фильм: учишься интересоваться каждым аспектом процесса производства. Этакое всеобъемлющее обучение.

Создавать фильм или делать для себя

Мы делаем фильмы сами для себя. Это абсолютная необходимость. Нужно делать их для самого первого зрителя, то есть для себя, потому что если не понравится нам, не понравится никому. Часто говорят про «формулу» кино, но

единственная формула, которую знаю я, – искренность, причем и она не исключает риски.

Но без нее успеха не ждите. Если то, что вы сделали и что вам понравилось, публика отвергает, это может ранить, однако я проверил на себе: если делаешь что-то на заказ и результатом не доволен, а все вокруг говорят, что это здорово, обидно и больно вдвойне.

Думаю, нужно по максимуму вкладывать от себя в каждую свою картину. Поэтому мне долгое время казалось, что невозможно снять фильм по сценарию, который написал не я. Один из главных уроков, который я вынес со съемок «Чужого: Воскрешение», заключается в том, что [снимать фильм, который написал не ты] полезно – на многое начинаешь смотреть проще. Писательство – серьезный труд: оно требует больших эмоциональных затрат, и потом, непросто смотреть объективно со стороны на то, что сделал сам. А вот когда сценарий начинают экранизировать, сразу видно, что можно подправить, чтобы его улучшить. Остается только найти способ сделать его своим.

В «Чужом» я руководствовался такой идеей: в каждой сцене должна быть хотя бы одна моя идея – только так я мог сделать фильм «своим». Я добавлял от себя только детали, какие-то мелочи, но в результате вся картина словно была в моих отпечатках пальцев. Один из лучших комплиментов этой работе сделал коллега-режиссер Матье Кассовиц, сказавший: «Похоже на фильмы Жан-Пьера Жёне… с инопланетянами». Фильм, сценарий к которому писали не вы, словно усыновленный ребенок, а написанный вами – как родной. После это инопланетного опыта мне уже пора вернуться к своей писанине и моей Амели.

Раскадровка не в почете

Если в деле замешана режиссура, без грамматики не обойтись. Если жульничать с правилами, фильм не будет цеплять зрителей. Я думаю, что обязанность каждого режиссера – стремиться нарушать правила, использовать их или переворачивать с ног на голову, чтобы сделать что-то интересное, такое, чего еще никто не видел.

За новизну можно многое простить.

Вот что движет мною, когда я смотрю фильмы. С этой точки зрения, думаю, спецэффекты играют на руку режиссерам. Я знаю, считают, будто французы не очень-то любят спецэффекты, полагая, что они хороши только для фэнтези. Но это не так. Они существуют не только для того, чтобы показывать космические корабли или жутких монстров – они помогают расширить границы реальности. Следует использовать их, чтобы как-то освежить мастерство сценаристов.

Роберт Земекис прекрасно это понимает. Он использует спецэффекты в «Форресте Гампе», чтобы познакомить героев с президентом Кеннеди или наполнить парк Вашингтон людьми без дополнительных расходов. Думаю, примерно также люди упорствовали и в отношении первых звуковых фильмов в конце 1920-х годов.

Спецэффекты – просто еще один инструмент, зачем его бояться?

Режиссерам пора научиться признавать, что часто дело не в инструменте, а в том, что им просто приходится делать фильмы, которые они не хотят.