На ЧМ-1938 во Францию ехала «великонемецкая» команда, которую, по указанию рейхсспортфюрера, тренер должен был комплектовать по формуле «6 плюс 5»[45]
. Не имело значения, будет ли команда состоять из шести австрийцев и пяти немцев или наоборот. В одной сборной вынудили выступать новоиспеченных граждан рейха, которые еще недавно были профессиональными игроками, и немцев, которых австрийцы высмеивали и называли кем угодно, только не футболистами. Естественно, ни к чему хорошему это не привело, тем более что до этого сборные отдавали предпочтение разным тактикам. Вот что об этом пишет Людгер Шульце: «Австрийцы играли в техничный и напористый футбол по традиционной для них схеме с атакующим полузащитником; немцы же играли быстро, агрессивно, прямолинейно, по менее затейливой, но более современной системе “W-M”». Представители каждой группировки считали себя лучшими, особенно немцы, которые 16 мая 1937 года на Стадионе Германа Геринга в Бреслау[46] на глазах у восторженной публики обыграли Данию со счетом 8:0 – на тот момент это было лучшая игра национальной сборной Германии. На чемпионате мира во Франции «великонемецкая» команда Хербергера проиграла сборной Швейцарии в первом же раунде.Основное различие между Нерцем и Хербергером, возможно, заключалось в том, как те обращались с игроками. «Больше всего Хербергер ценил в игроках трудолюбие, самоотверженность, готовность подчиняться и умение работать в команде», – объясняет биограф тренера Юрген Ляйнеманн. В отличие от Нерца, Хербергер понимал, что команда – это 11 совершенно разных людей, поэтому подход к ним не может быть одинаковым. Хербергер уделял особое внимание психологии футболистов. «Он учитывал даже то, из какого региона был каждый из них», – пишет Людгер Шульце. Кроме того, Хербергер поддерживал активную переписку со своими игроками.
«Слово Хербергера было законом», – сказал как-то чемпион мира 1954 года Хорст Экель. Однако для Хербергера было важно убедить своих игроков в том, что его законы логичны. Он мог многое простить игроку, если считал того незаменимым для команды. В качестве примера можно привести отношения тренера с правым нападающим Хельмутом Раном, которого Хербергер называл «чемпионом настроения». Чтобы весельчак и заводила Ран чувствовал себя в команде хорошо, Хербергер даже позволил ему хранить в шкафчике бутылку пива. Или, например, в 1957 году герой финала ЧМ-1954 Ран на несколько дней попал в тюрьму за вождение в нетрезвом виде и сопротивление полиции. Однако тренер не только не выгнал его из сборной, но и сразу после освобождения из тюрьмы позволил нападающему выйти в основе в двух товарищеских матчах.
В 1932 году Международная федерация футбола (фр.
Сборную хозяев чемпионата с 1929 года возглавлял Витторио Поццо. За три года до турнира футбол в Италии получил статус профессионального вида спорта, но клубам было запрещено подписывать иностранных игроков, а прежде выступавшие в итальянском чемпионате австрийские и венгерские легионеры покинули страну. Потери были компенсированы трансферами игроков из Южной Америки, где ведущие итальянские клубы активно искали потомков итальянских эмигрантов. Игроки могли подать заявление на получение итальянского гражданства, которое фашистские власти им охотно предоставляли – таким образом, они получали право выступать на своей «бывшей» родине. Легионеры считались репатриированными. Витторио Поццо говорил, что «сыновья итальянских родителей, волею судьбы оказавшихся в Южной Америке, – это все еще итальянцы».
Хотя вплоть до 1964 года футболистам разрешалось выступать за несколько стран, согласно регламенту чемпионата мира, чтобы получить разрешение участвовать в турнире, нужно было постоянно проживать и быть официально трудоустроенным в стране в течение не менее чем трех лет. На ЧМ-1934 за Италию выступали три «бывших аргентинца»: Луис Монти, Энрике Гуайта и Раймундо Орси, но участвовать в турнире имел право только Орси. ФИФА проигнорировала очевидное нарушение итальянцами регламента: слишком тесными были связи между оргкомитетом ФИФА и фашистским режимом Муссолини.
«Скуадра адзурра» стала чемпионом благодаря чрезвычайно жесткой игре и спорным решениям рефери. Это был «грязный» титул. Не был доволен и сам Поццо, о чем можно было судить по его заявлению: «В 1938 году во Франции мы докажем, кто настоящий чемпион мира».