Профессор для Белоснежки

Опершись лбом о стенку, поджала под себя ноги и просто отключилась. Глядя в стену, я впервые ощутила внутри такую пустоту. В ней было легко и просто. Боль не ощущалась больше, все вокруг перестало быть важным. Я даже не услышала, как кто-то вошел, а затем попытался открыть дверь кабинки.

— Тут есть кто-то? — послышался запыхавшийся голос. Он был настолько растерянный, что я не сразу узнала его владельца. — Черт… Рита, я знаю, что ты тут. Потому что в других местах тебя нет, а из вуза ты не выходила…

Это был Алан. Он казался встревоженным, озадаченным и даже беспомощным. Его баритон был ниже обычного, некоторые буквы будто звенели. Но мне было все равно. Я только сильнее прижала к себе ноги и не нашла физических сил открыть рот.

— Прошу, открой мне, — прошептал он, снова дернув дверь на себя с такой силой, что вся конструкция едва ли не повалилась. — Скажи хоть слово. Я должен знать, что все нормально. Или я снесу к хренам эту дверь!

Взвесив все за и против, я холодно решила, что не желаю видеть кого-либо сейчас, поэтому бросила:

— Проваливай.

— Сладенькая, — облегченно выдохнул Берг и буквально упал на пятую точку, сев на грязный пол. Теперь его спина упиралась в дверцу. Поведение профессора казалось таким, будто я для него что-то значила. Но мы оба уже поняли, что это была только игра. — Рядом с тобой я испытываю эмоции, которые у меня не выходит контролировать. Например, ревность или злость. Мне так жаль, я не могу передать тебе это.

— Мне плевать, — на всякий случай уточнила я, желая, чтобы он встал и ушел. Находиться рядом с мужчиной было неуютно.

— Я просто… Просто сошел с ума, когда узнал про твой разговор с Вяземским! — будто не слыша меня, прорычал он, а затем швырнул что-то увесистое стену. Кажется, это был мобильный телефон, потому что до моей кабинки долетели обломки экрана. — Затем все как в тумане. Но твои одногруппники… Я не оставлю это так. Они уже получили по заслугам и еще получат!

— Это не имеет никакого значения для меня, — начиная злиться, пробормотала я.

— Это так, — внезапно согласился мужчина. — То, что они сказали про твою маму… Для меня это не имеет никакого значения. У каждого из нас своя личная жизнь, и я не стал бы относиться к тебе хуже из-за этого.

Насупив брови, я не поняла, о чем вообще говорит Берг. При чем тут мама и ее женатый ухажёр. Разве хоть одному парню не плевать, с кем в отношениях чья-то мама? Дальше ехидных шуток подобная тема зайти не могла.

Нервно коротко рассмеявшись, Алан бросил:

— Правда, моя мать в бешенстве. Дома настоящий скандал. И это притом, что всех деталей она не знает… Я не скажу ей, будь уверена.

Немного подумав, я опустила ноги на землю. Казалось, словно я чего-то не понимаю. Интерес взял верх, поэтому я протянула:

— Почему твоей маме быть в бешенстве? Она-то тут при чем?

— Так ведь твоя мама закрутила роман с моим отчимом, когда он пришел в бутик выяснять, кто посмел нагрубить его жене, — протянул мужчина, в голосе которого появилась внезапная надежда. Он будто бы радовался, что я ожила и начала с ним разговаривать. Но на самом деле в этот момент меня будто кто-то схватил на ноги, утаскивая на самое дно болота… Мерзкое, неприятно, липкое… Я снова откинулась назад, зажмурив глаза. Нет, нет, нет… Даже для жесткой правды это было слишком.

— Рита, — раздался звонкий голос Берга. — Ты снова молчишь, черт…

Мужчина поднялся на ноги и, сделав несколько хаотичных шагов то в одну сторону, то другую, вдруг снова ударил кулаком по двери кабинки и прокричал:

— Да, я облажался! Прости меня. Слышишь? — сделав глубокий вдох, он приглушил голос до состояния нервного шепота, но дрожь от адреналина и волнения все еще прорывалась. — Ты можешь ненавидеть меня, я тебя понимаю. Просто… выйди — и поговорим. Я хочу увидеть тебя.

Хмыкнув, я подметила, что даже сейчас мужчина не просит. На самом деле он требует. И будь у меня сейчас возможность сбежать, я бы сделала это, не задумываясь.

Именно с мамой мне сейчас хотелось поговорить. Ей же посмотреть в глаза. Быть может, давно нужно было это сделать, но я все оттягивала и оттягивала… Но сегодня я приду домой, соберу вещи и съеду.

И пусть звучало это как вызов: найти жилье, начать все с нуля… Но это было именно то, чего хотелось до скрежета зубов, перезагрузки.

— Сладенькая… — обреченно пробормотал он, прошептав что-то невнятное. — Прошу, просто открой эту гребаную дверь!

Но вместо моей двери открылась другая. В туалет ввалилась стайка девочек, бурно что-то обсуждая. Внезапно они затихли. Наверняка потому, что увидели Алана, а затем раздался рык профессора:

— Пошли вон!

— Я не набиваю себе цену, — сделав глубокий вдох, я прочистила горло и села прямо. Берг не собирался уходить, а мне хотелось закончить это представление как можно быстрее. — Все, чего я хочу сейчас, чтобы ты ушел.

Повисло недолгое молчание. Оно казалось мне тяжелым, тягучим. Наконец, мужчина выдохнул:

— Как только увижу тебя.