Профессор для Белоснежки

Была в этих словах некая недосказанность, будто в воздухе повисли слова: “На прощание”, но никто из нас не смог произнести их вслух.

— Та открытка… Откуда она у тебя? — растерянно пробормотала я, воспользовавшись секундной паузой. Быть может, другой возможности поговорить уже и не будет.

— Ты действительно не помнишь? — удивленно приподнял он бровь, а затем хмыкнул и пробормотал себе под нос: — Неудивительно, вы с подругами были такими пьяными.

В памяти всплыли обрывки выпускного в одиннадцатом классе, а еще глупая, нелепая затея подруги, результатом которой стала валентинка, попавшая к Бергу. Взглянув на него из-под ресниц, я пыталась разгадать, что кроется в этой голове…

Я открыла рот, так и не решаясь сказать то, что крутилось на языке. Это было слишком нелепо и нереалистично! Как вдруг телефон Алана снова зазвонил, и он, моментально переменившись в лице, снял трубку.

— Берг, — вместо приветствия отрезал он, будто показывая всю серьезность разговора. На том конце провода ему что-то быстро пояснили, на что Алан кивнул и бросил на прощание: — Мы сейчас будем.

— Что там? — нетерпеливо поерзав на месте, я сжала руки в кулаки, будто предчувствуя нечто нехорошее. Берг молчал, глядя перед собой, и это сводило с ума. — Говори уже! Это невыносимо.

— Твоя мама уже в скорой, ею занимаются, — повернувшись ко мне, профессор вытянул руку вперед, будто хотел накрыть мою ладонь, но она была сжата, поэтому он передумал. Затем отряхнулся, выдохнул и осторожно протянул: — Это отравление, Рита.

— Хочешь сказать, несвежие макароны или что-то вроде того? — с надеждой прошептала я, уже сама не веря в свои слова. Лицо Берга говорило об обратном.

— Нет, — закрыв глаза, он потер их, а затем выдохнул резко, будто срывая пластырь. — Врачи еще не провели должное количество исследований, но в сумочке твоей мамы найдена бутылочка цианистого калия.

Что же… Если секунду назад я понимала хоть что-то, то теперь в голове была полная каша. Откинувшись на спинку, сосчитала до десяти, решив, что с причинами происходящего буду разбираться позже. Главное — решить последствия.

Мама просто обязана была остаться жива. Другого итога я не видела.

Сидеть в коридоре и ждать чего-то было невыносимо. Я слышала, как медленно тикают настенные часы, люди вокруг переговариваются вполголоса… Все это длилось целую вечность, ожидание сводило меня с ума.

— Эй, — Алан присел около меня на корточки, внимательно заглядывая в глаза и словно пытаясь найти там что-то. Он положил на соседнее кресло мобильный, который все еще не выпускал из рук, а затем осторожно заправил мои спутанные волосы за уши. — Скорая почти приехала. Тебе нужно выдохнуть. Иначе придется готовить еще одну палату.

— Выдохнуть, — повторила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Да, я постараюсь… Но, знаешь… — глаза снова стали мокрыми от слезы, и я подняла голову вверх, пытаясь хоть как-то это скрыть. — Она все, что есть у меня. Какой бы она ни была, она нужна мне.

— Я понимаю, о чем ты, — выдохнул мужчина. Пальцы Берга подцепили мой подбородок, опуская голову вниз. Странно, но в этот момент я почувствовала себя уютно. Будто с простым касанием он передал часть своей уверенности, силы и внутреннего терпения. — Мой отец погиб в аварии несколько лет назад. Сердечный приступ за рулем.

— Господи… — тихо прошептала я. По телу прошла дрожь, а сердце заколотилось в бешеном ритме. В черных глубинах Алана Берга я смогла разглядеть ту боль, что он наверняка так старался скрыть.

— Это так странно… Вот вы ужинаете вместе, договариваетесь о совместной рыбалке, а на следующий день ты видишь, как его тело закапывают в землю. Я до сих пор не верю, — глядя куда-то в пустоту, сквозь меня, со стеклянным взглядом пробормотал он. В этот момент Берг казался таким беззащитным, спокойным, уязвимым… Не похожим на того монстра, который снял с меня три шкуры сегодня в вузе. Но не успела я уйти в глубокие размышления, как профессор одернул себя, натянув показательную улыбку, и отчеканил по слогам: — Но с твоей мамой этого не случится. Я все для этого сделаю. Ты мне веришь?

Верила ли я Алану Бергу? Уверенное ДА. Ведь более упертых и идущих напролом людей судьба мне не подкидывала. И пусть в любом случае я бы кивнула, не желая подливать масла в огонь, сейчас мой ответ был честным.

— Никто не сможет помочь мне больше, чем ты.

Берг задумался, будто не решаясь что-то сказать, отвел взгляд, наверняка желая собрать мысли в кучу, затем вдруг засмотрелся в самый конец коридора… И резко вскочил на ноги.

Скорая наконец приехала. Доктора и медсестры суетились вокруг, стоял гулкий гомон. Я хотела подойти к каталке, но мне сказали не мешать работе профессионалов и просто ждать.

— Как она? — нервно спросила я, пытаясь разглядеть хоть что-то.

— Они в тяжелом состоянии, — сделав акцент на первом слове, пробормотала мимо проходящая медсестра. — Зато в стабильном.

И действительно… Когда двери в реанимацию открыли, сперва закатили одну каталку, затем другую. Там были моя мама и какой-то мужчина. И если женщина дышала сама, то на ее спутнике была кислородная маска.