Профессор на Луне

– Что иногда думай, не думай – это приведёт к одному результату. Всё будет хорошо в одном случае – если ты думаешь о благополучии своих близких.

– А у тебя есть близкие, о благополучии которых ты хочешь подумать? – спросила Клариса.

– У меня есть я сам и все потерянные мальчишки, – Соло пожал плечами и принялся жевать трубку. – Я вроде как чувствую себя в ответе за них.

Клариса кивнула. Она прекрасно знала, что это за чувство. Она начала вспоминать, и ей захотелось вернуться почему-то в чувство, которое двигало ей, когда они убегали из дома. Это чувство было очень естественным и живым, и оно порождало в ней что-то, что отличает взрослых от детей. Она точно не знала, как это называется, но знала, что у некоторых взрослых оно есть – это чувство. Только не у Елены.

Она присела к костру. Костры разжигали в одной из ниш пещеры, и его свет никак нельзя было заметить снаружи. Эта пещера, надо сказать, была прекрасным местом, чтобы в ней укрыться. Они особо не исследовали её, потому что боялись наткнуться на охрану (и потому каждую ночь выставляли дозорных), но в целом местом они были довольны, тем более, что в ней нашлось место десятерым людям.

В это же самое время отец Кларисы кормил её кроликов и думал о том, в какой момент его решения повернули не туда. Он примерно знал в тот момент и теперь за то решение испытывал огромное чувство вины. Ладно бы страдал он один, но Клариса..! Вот они теперь на Луне, в огромном роскошном доме, и что с того? Клариса потеряна, он сам мучается чувством вины, да так сильно, что, думается ему, лучше б он умер, чем всё это произошло.

Но он прекрасно понимал, что на тот момент он бы не смог один прокормить их двоих, и выбор у него не особо был. Хотя совесть и нашёптывала ему: «Выбор есть всегда», Дэвид отметал эти мысли, чтобы не сойти с ума на фоне чувства вины. В конце концов, он понял, что будет так мучиться ещё долго, если не начнёт что-то срочно предпринимать. Поэтому он нашёл клетки для животных для перевозки, собрал животных Кларисы, погрузил их во вторую машину, и, пока Елена была в магазинах, поехал в школу.

– Понимаете, я принял решение, – сказал он, только войдя в кабинет к Профессору.

Профессор, который редко вообще покидал свой кабинет (разве только затем, чтобы вздремнуть часок-другой), не был удивлён тому, что Дэвид пришёл. Он кивнул и сказал:

– Да, но что вы хотите от меня?

– У Кларисы много животных, о которых она заботилась, теперь некому будет это делать. Было бы здорово, если бы у учеников была возможность ухаживать и наблюдать за животными.

– Верно, было бы здорово, – ответил Профессор.

Они с Профессором организовали из одного кабинета живой уголок. Дэвид отдал не только животных, но и корм для них и рекомендации, как их содержать. Он знал, что Клариса не расстроится, если узнает, что её питомцы в хороших руках. Выполнив часть своего плана, он сел в машину и поехал домой.

Он не представлял, что ему делать дальше. Но точно знал, что не хочет оставлять свою дочь одну. Дэвид взглянул на дом, на сад и на машину Елены. Он стоял у забора и разглядывал прекрасные цветы, потрясающей красоты дом (если не сказать – дворец), машину Елены, для которой они вместе добывали особое разрешение. Даже сквозь солнечные очки было видно, насколько всё это прекрасно.

Но он чувствовал только ненависть к этому месту. Не было в нём ничего родного, только чуждое ему. Он понял, что главная причина, по которой ему было комфортно здесь находиться – это Клариса. Теперь её не было, и он мог ощутить, что тут для него осталась только пустота. Он взглянул ещё только один раз, вздохнул и зашёл внутрь.

Хотя у него были весьма натянутые отношения с Еленой, ему хотелось расставить все точки над этой проблемой. Ему хотелось сделать всё честно и открыто, хоть раз. Не притворяться, что всё хорошо, а закончить эти игры.

Елена сидела на кресле за ноутбуком. Дэвид подошёл к ней и мягко закрыл ноутбук. Елена улыбнулась. Хоть у неё и не было сердца, но при виде Дэвида она всегда улыбалась. Возможно, потому что он казался ей очень красивым, а может даже и смешным. Она и сама не смогла бы назвать причину, по которой вышла за него замуж. Влюбилась, может быть. Но может ли влюбиться тот, кто никогда не видел любви? Наверное, раз она смогла.

Когда подруги спрашивали её, зачем она вышла замуж за Дэвида, она загадочно улыбалась и говорила: «Потому что могу», что на её языке означало «Я не знаю, но вы можете попробовать предположить, а я послушаю». Дэвид давал ей необъяснимое спокойствие, которое она никогда не могла найти у своих родителей, и ей нравилось это состояние.

– Я ухожу, – сказал Дэвид.

Елена тут же перестала улыбаться. Её охватила паника, шок. Она почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок.

– Как это – уходишь? Куда? – спросила она, всё ещё надеясь, что это такая шутка, и Дэвид сейчас рассмеётся, и всё будет, как прежде.

– Ухожу. Вещи мне не нужны, можешь оставить всё себе.