Профессорятник

Как бы там ни было, в СССР посещение занятий считалось «святой» обязанностью студентов, и за этим пристально следили комсомольская и партийная организации, деканаты, а также кафедры. Об одном поучительном «опыте» контроля кафедрой экономической географии за посещением студентами лекций и практических занятий мы попытаемся рассказать. Командовал «педагогической экзекуцией» профессор Сутягин Павел Григорьевич — легендарный советский дипломат и разведчик, дважды плененный немцами и дважды «обмененный» и возвращенный в СССР, друг известного норвежского ученого и путешественника Тура Хейердала, и наконец, допрашивавший самого известного немецкого летчика-аса Мюллера.

На заседание кафедры пригласили несколько «отъявленных» прогульщиков с тем, чтобы оказать на них меры общественного воздействия. Казалось бы, уж кто-кто, а «развязавший язык» самому Мюллеру, Павел Григорьевич найдет эффективные методы влияния на студентов, нарушающих общепринятую дисциплину.

И вот в кабинет заведующего, где шло заседание, приглашается прогульщица Вера Чумакова — студентка четвертого курса.

Сутягин: Проходи, деточка, садись дорогая. Только не волнуйся, пожалуйста: здесь все твои искренние друзья. Расскажи нам, сколько часов тобой пропущено и объясни нам, что же с тобой происходит такое?

Чумакова (волнуясь, заплетающимся языком): Мною пропущено сорок..., нет, двести серок часов из-за невыносимых головных болей — меня они мучают часто, и отсюда все мои пропуски.

Сутягин: Головушка, говоришь, болит? Ах, бедненькое мое дите, это дело запускать ни в коем случае нельзя— поверь мне. Кстати, имей в виду: у меня всегда с собой есть таблетки от головной боли— подходи в любой момент и спрашивай, не стесняясь (жена профессора — врач Ирина Сергеевна надежно снабжала его всякими лекарствами).

Соколов: Павел Григорьевич, не «бедненькое дите», а отпетая бездельница и халявщица, лоботряска. Повесить тебя надо, Чумакова — и все дела. Ишь, ты, головушка у нее болела? По «балде» надо было своевременно дать — тогда бы, может, она чуть-чуть и просветлела у тебя — иди отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели.

Сутягин: Олег Васильевич, так нельзя! Как говорится, у каждого святого есть прошлое и каждого грешника есть будущее. Ну, оступилась девочка, с кем не бывает. Давайте дадим ей шанс исправиться. Ступай, Верочка, дорогая, ступай детка. Кто там следующий?

В кабинет приглашается еще одна прогульщица — Татьяна Анцупова.

Сутягин: Расскажи, Ганечка, комиссии, а тебе-то что мешало аккуратно посещать занятия на факультете? Может быть, у тебя тоже возникли какие-то проблемы со здоровьем? Расскажи нам — твоим старшим товарищам.

Соколов (шепотом): Тамбовский волк ей товарищ.

Татьяна: Слава богу, проблем со здоровьем у меня пока нет. Мною пропущено около 200 занятий из-за того, что живу слишком далеко — за Гатчиной, в деревне...

Сутягин: Дй-я-яй, нехорошо пропускать занятия. Может быть, Танечка, у тебя нет денег на дорогу в институт, так ты так и скажи. Отвечай честно — я же тебе всегда дам денег на транспорт, только не стесняйся, дорогая.