Профи

— Спасибо, Надежда, — от души поблагодарил я свою спасительницу, прочитав ее имя на бейдже. — Скажите, а французское шампанское, случайно, сделано не в Уссурийске?

— Обижаете, — на полном серьезе ответила она. — Я все-таки окончила геофак МГУ и точно помню, что Калуга — это где-то недалеко от Марселя, — и подмигнула.

— Можно сказать, пригород, — подтвердил я.

Глава 45

Стеклянные створки дверей пражского аэропорта Рузине разошлись перед моим носом, и я вышел наружу. Старенький «Фольксваген Пассат» со светящимся фонарем и надписью «TAXI», сделав богатырский рывок, затормозил рядом, едва не уткнувшись бампером мне в колени.

— Улица Владивостока, отель «Славия», — произнес я на ломаном английском, хотя мог, особо не выпендриваясь, сказать то же самое по-русски. Прозвучало бы до смешного похоже.

Я откинулся на сиденье, собирая в кучку мысли. Итак, что мы имеем с гуся? Имеем славного парня Николая Осипенко, он же Сакс, он же Кощей, он же конченая сука, где-то в семидесяти километрах к северу от стольного города Праги. Грамотно Коленька спрятался, ничего не скажу. И очень удобно, прямо в самом центре Европы. Тихая такая лежка и офис в одном флаконе. Чудо-хакер Ефим Копиевкер с большим трудом и за очень дополнительные деньги запеленговал его, подключившись к Дашиному компьютеру и отследив их оживленную переписку. С этим ясно.

Непонятно другое. С какого, спрашивается, перепугу блестящий офицер, без пяти минут генерал, Осипенко сделал конторе ручкой в начале двадцать первого века, а не в конце восьмидесятых века предыдущего?

Был у нас такой Славик Ху… Самый ленивый и бездарный офицер в информации нашей конторы. В восемьдесят восьмом он соскочил со службы и вместе с собственным папой организовал сначала кооператив, а потом общество с ограниченной ответственностью и уставным капиталом аж в двести рублей. Деятельность этого самого общества была проста и незатейлива и вполне вписывалась в бессмертную фразу классика: «Отец, слышишь, п…т, а я продаю». Славик талантливо продавал за бугор военные корабли, которые, в свою очередь, гениально списывал из боевого состава его папа, вице-адмирал, дядя Гена Ху…

Дела у компаньонов некоторое время шли просто блестяще, пока старший из них, форменным образом заевшись, не списал «на иголки» в девяносто втором году большой противолодочник, принятый в боевой состав аж году в девяностом. А может, и не в противолодочнике дело, в то время люди и помасштабнее воровали. Просто, видать, не заслал в оркестр или заслал, но мало.

Короче, поднялась жуткая вонь, папу с треском выперли на пенсию. Он до сих пор, к слову, хорошо себя чувствует и ничем те болеет. Живет себе, в ус не дует в подмосковной Мамонтовке. В теплое время года сидит в кресле на веранде, задумчиво попивая «шило» (корабельный спирт) и занюхивая эту прелесть рукавом тельняшки. С началом холодов он переходит на кухню собственной дачи и делает то же самое, элегически глядя в окошко.

Сам Славик пару недель посидел на нарах, но потом, знать, поделился с кем надо честно заработанным и соскочил на волю за недоказанностью преступного умысла. Некоторое время он пребывал в тени, мелькая на втором и третьем планах по партийным спискам. В конце прошлого года я имел удовольствие лично наблюдать его на канале «Культура». Торжественно тряся щеками, он вручал премии «За честь и достоинство» от имени фонда «Достоинство и честь», где состоял председателем. Вот это я понимаю, бизнесмен, деловой человек, элита. Ладно, черт с ним, со Славиком, честью ему по достоинству. Вернемся к Кощею.

Не знаю, почему он соскочил именно тогда, но соскочил грамотно, можно сказать, при свидетелях. И бизнес себе выдумал очень даже прибыльный, хотя и паскудный. Дело в том, что некоторые из притворщиков, в том числе и ваш покорный слуга, сподобились поучаствовать в достаточно жестких операциях, результатом которых стали трупы, и далеко не все, убиенные нами, происходили из рабочих и потомственных крестьян — разная публика случалась. У некоторых даже оставались в наличии злопамятные и не самые бедные друзья или родственники. Ясное дело, что «забивать стрелку» и «кидать предъявы» Российской Федерации никто из них не осмелился, вот и решили мстить исполнителям.

Тут-то наш Коленька и открыл широкую розничную торговлю этой самой местью. Сначала застрелили Мастера, потом — Благородного Дона. Меня оставили на сладкое хотя бы потому, что мстительным аравийцам было мало, чтобы меня просто так грохнули. Они непременно хотели заполучить меня живым, чтобы потом прилюдно и с помпой казнить на какой-нибудь базарной площади. Поэтому денег для того, чтобы заполучить меня, не пожалели, и, потом, это для них не деньги. Понты дороже.